Семейное дело - [25]
— Я оказалась бы внутри хранилища банка, неужели? О-го-го!
— А это, как говорится, очень трудный и каверзный вопрос, — сухо прокомментировала Полетт. — Послушай, кажется, наше заседание обещает затянуться. И, по-моему, ты еще не во всем добралась до сути. Что ты собираешься делать?
— Я… я… — Мириам запнулась. — Помнишь, я упоминала о телефонном звонке.
Полетт уныло взглянула на нее.
— Да. А разве я…
— И тебе тоже?
Она кивнула.
— В тот самый вечер, после того как я велела им убираться к черту. Не знаю, кто это был: я повесила трубку, а потом позвонила в телефонную компанию, объяснила им, что имело место телефонное хулиганство, но они не смогли мне ничего сообщить.
— Вот сволочи.
— Да. Послушай. Когда я росла в Провиденсе, тамошние парни… квартал был вовсе не богатый, но они всегда носили жуть какие шикарные костюмы. Мама велела мне никогда не связываться с ними… даже разговаривать. Трудности начинаются тогда, когда они заговорят с тобой… Думаю, мне необходимо выпить. Что скажешь?
— Скажу, что в шкафчике стоит пара бутылок, — сказала Мириам, потирая лоб. — Не возражаешь, если я присоединюсь?
Кофе уступил дорогу средней величины стаканам «Южного комфорта».
— Все это грязь и гадость, — сказала Полетт. — Ты… гм-м… мы ведь так и не поговорили о том понедельнике. Правда?
— Нет, — согласилась Мириам. — Если хочешь, просто выбрось все это из головы. Я не собираюсь выкручивать тебе руки, заставляя обсуждать то, что произошло. — Она сдержалась, чувствуя острую тревогу, как будто безбедное существование представительницы среднего класса, которого она так упорно добивалась для себя, оказалось под угрозой. Как в те месяцы, когда она подсознательно ощутила крушение своего брака, не в состоянии точно постичь умом, что именно не так, до тех пор пока…
— Вот так просто — выбросить? — Глаза Полетт на миг яростно вспыхнули. — Ты что, тронулась? Это крутая публика, и понять их очень легко. Если ты отступаешь, тебя подминают. Проще не бывает. Это кое-что из того, чему я научилась еще в детстве.
— Да что… — Мириам осеклась.
Поли напряглась, затем протяжно выдохнула.
— Я из небогатой семьи, — негромко сказала она. — Уточняю: мы жили беднее некуда. Дед, иммигрант с Сицилии, выпивал. Отец шоферил на фургоне и не знал, как выпутаться из долгов. Он работал там ради матери и нас, детей, работал как вол. Учеба в колледже отняла у меня семь лет, и в конце концов я так сильно захотела стать адвокатом, что мне это по ночам снилось. Поскольку адвокаты делают большие деньги, это казалось верхом совершенства. И, кроме того, я могла бы поставить на место тех, кому задолжал отец.
Мой брат Джо никогда не слушал, что нам говорила мать, — медленно продолжила Полетт. — Он начал баловаться игрой в карты, а может, и со спиртным. Умер он вовсе не от наркотиков, но потому что однажды повздорил с крупье. Его отловили и просверлили дрелью коленные чашечки.
— Ох. — Мириам на миг стало плохо. — И что дальше?
— Я же, только когда вышла на уровень среднего юридического персонала, еще не получив диплом, поняла, что нет смысла браться за такую работу, где ты смертельно ненавидишь каждого, с кем приходится иметь дело, и сменила курс и выбрала расследования. Видишь ли, я не училась журналистике официально, так что поняла, что путь наверх должна пробивать сама. А, ты имела в виду, что стало с Джо? Передоз героина. Это не был несчастный случай… Это произошло на следующий день после того, как ему сказали, что он больше никогда не будет ходить. — Поли выговорила это равнодушно, так говорят о давней смерти, но Мириам заметила, как побелели костяшки пальцев, сжимавших стакан. — Вот почему я посчитала, что ты не позволишь этим парням делать тебе предупреждения. Но если даже это произошло, не думай отступать.
— Ах, это… Я действительно сожалею о том, что случилось. Но у меня нет никаких соображений.
— Не вини себя. — Полетт изобразила ироническую улыбку. — Я… гм-м… проявила некоторую вольность в обращении с файлами, прежде чем распечатала их. — Она порылась в сумочке и бросила в сторону Мириам компакт-диск.
— Эй, что это? — Мириам уставилась на зеленовато-серебристую поверхность диска.
— Расследование. — Поли усмехнулась, глядя на нее. — Я собрала здесь все еще до того, как ты решила внести коррективы в планы Сэнди и дать Джо возможность проявить к нам нездоровый интерес.
— Но это же воровство! — взвизгнула Мириам.
— А как ты назовешь то, что они сделали с твоей работой? — сухо поинтересовалась Полетт. — Я называю это страховкой.
— О-ох.
— Да, о-ох. Вряд ли они уже спохватились… иначе мы бы сидели еще и не в таком дерьме. Можешь спрятать его где-нибудь, пока он нам не понадобится?
Мириам поглядывала на диск так, будто тот превратился в змею.
— Да, пожалуй, я смогу. — Она допила, достала из своей музыкальной коллекции компакт-диск, открыла, вынула диск и вставила на его место принесенный Поли, а сверху положила музыкальный. — «Трехгрошовая опера». Сумеешь запомнить?
— О! Почему я сама до этого не додумалась?
