Семейная реликвия. Ключ от бронированной комнаты - [51]

В памяти моментально воскресла фраза их соседа по площадке, с которым они дружили, Сергея Кулишкина — известного историка, историографа, совсем в молодые годы, что было тогда крайней редкостью, ставшего доктором наук, профессором. Он довольно часто повторял ее — после «третьей», не раньше. Продававшиеся тогда в овощных магазинах длиннющие парниковые огурцы, плотно упакованные в целлофановые обертки, он всегда называл не иначе как «девичьи грезы». Мужики, конечно, смеялись в полный голос.

Ольге вдруг снова привиделся образ толстенной, развалившейся поперек ее кровати русоволосой девки с огромными грудями, расплывшимися как готовившиеся на празднике в Гармиш-Партенкирхене, откуда она только что вернулась, широченные блины. Всего лишь несколько дней назад они с Андреем уплетали их за обе щеки. Ее «стопудовые» ноги, разметавшиеся на подушках, плохо вымытые волосы, пахнущие почему-то каким-то непонятным прелым запахом луковой шелухи и пота. Она даже зримо представила вновь ее плоскую широкоскулую физиономию с маленьким, вздернутым по-утиному носом над подернутой легкими черными усиками противной верхней губой. Потом увидела ее в их душевой кабине, моющейся, после любовных игр с Олегом, ее любимым шампунем «Шаума», чистящей зубы ее зубной щеткой и любимой зубной пастой с прополисом, выливающей себе на голову целый флакон недавно привезенных для нее мужем из Парижа настоящих французских духов «Коко Шанель». При таком видении Ольга даже на минуту очнулась от казалось бы совсем глубокого сна. Приподняла голову над подушкой и обнюхала, как ее учила мать, всю постель. Потом, борясь со сном, добежала до ванной, посмотрела на стоящие там на белых полках кабины флаконы, не преминула взглянуть на зубную щетку и даже потрогала ее рукой — все было на месте. Выскочив в холл, она увидела на беломраморной столешнице возле вазы с цветами явно нетронутый, даже не вскрытый флакон духов «Коко Шанель». Только после этого с чувством наступившего успокоения Ольга вернулась в спальню.

«И что только не придет на ум во сне? Чертовщина какая-то, да и только, — подумала она, кладя голову на подушку и оглядывая со всех сторон укрывшегося чуть ли не с головой спящего Олега. — Может, я по себе сужу? Или это воспаленное мое воображение? Однако неплохо было бы узнать, кто это такая могла бы быть? Может, и есть у него какая прошмандовка? Чем черт не шутит, когда жены нет. Надо будет спросить у Галинки, ничего подозрительного она за отцом в последнее время не замечала? У той уж точно глаз — алмаз. Ее не проведет даже наш опытный папаша. И где это он сумел выкопать такое чудовище, просто ископаемое какое-то, что-то раньше я такую сисястую и жопастую бабищу никогда и нигде не видела, а особенно рядом с ним или среди его бабского коллектива на работе. Ему, конечно, почему-то нравятся толстые русские бабы колхозного типа, да и он им по какой-то причине всегда нравится. Прямо сюр, даже кич какой-то, да и только. Ну и черт с ними, пусть забавляются. Пропади все пропадом», — мелькнула в ее голове мысль, после которой Ольга буквально провалилась в глубокий долгий сон.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ Сыновний долг

Сидя в просторном мюнхенском аэропорту и ожидая запаздывающий из-за непогоды самолет «Люфтганзы», следующий в Бонн, Андрей старался как можно быстрей настроиться, что называется, на рабочую волну. Дел у него накопилось великое множество. Под угрозой срыва из-за неожиданной, хотя и приятной, паузы оказались безумно выгодные контракты. Мало того, его отсутствие на переговорах в их заключительной стадии грозило Андрею уплатой громадных неустоек и штрафов. Людям пришлось перестраивать по его вине свои планы и графики, сдавать билеты, отказываться от давно забронированных номеров в гостиницах и многое другое, что в деловых кругах было принято делать исключительно в случаях самых что ни на есть форсмажорных.

«А разве это не настоящий форсмажор? Разве отношения мужчины и женщины не стоят того, чтобы из-за них полетели в тартарары все дела, даже денежные?» — подумал он, почему-то вспомнив при этом высказывание кого-то из классиков, заметившего, что, мол, женщина всегда выдает векселя, оплачивать которые приходится только мужчине.

«В данном случае, — решил Андрей, — у меня есть все, причем самые серьезные, самые веские основания считать подобный взгляд не только проявлением сексизма и мужского шовинизма. Это высказывание в моем случае как нельзя лучше подходит к той ситуации, которая сложилась у нас с Ольгой во время турне по Германии. Причем применительно к конкретному мужчине, — то есть ко мне, и к конкретной женщине — к Ольге. Да в общем-то и с данным конкретным векселем все абсолютно ясно, как дважды два — четыре. Это конечно же „Спас Нерукотворный“, на след которого она уж в который раз вышла. Без моей помощи в данном случае, как и в студенческие годы, ей не обойтись. Хорошо это или плохо? Не знаю. Но думаю, что хорошо. Однако здесь не только логика — здесь чувств, не растерянных за эти годы, тоже немало. Хотя в упорстве в достижении когда-то поставленной Ольгой цели ей, несомненно, отказать нельзя. Надо же, какая целеустремленная натура! Еще со студенческих лет этим занимается и, уверен, своего обязательно добьется. А ночь, конечно, была неповторимой. У меня такого еще не было никогда. Сколько женщин было за это время, сколько гостиниц, сколько городов я видел, а вот такого еще и не было. Может, будет еще, а может, и нет, все равно это было просто бесподобно, даже если Ольга все устроила ради достижения своей цели. Она же прагматик до мозга костей. Что ж, продолжим поиски дальше. А ведь правильно она спросила тогда в гостинице: „Ты хорошо подумай, тебе это надо или нет?“ Ведь действительно, многие бы не решились, считая, что лучше сохранить юношеские чувства, любовь, в конце концов, чем, как часто случается, опошлить память сексом. А потом разбежаться в разные стороны навсегда. Бывает же, что после этого никаких чувств и воспоминаний не остается совсем. Остаются в памяти только неприятные моменты, связанные с новыми любовными отношениями, которые могут быть гораздо хуже тех, которые накопили уже опытные, зрелые люди. Ну да бог с ними. У нас все получилось с ней само собой, естественно и великолепно. Во всяком случае, насчет нее не знаю, а я просто переполнен до краев неведомым ранее мне чувством обожания. Это даже не любовь, а что-то большее, что забыть человек не в силах. Не от него это зависит, в конце концов».