Семерка - [2]
Так что работа по придумыванию заголовков является оченно даже деликатной, с массой нюансов.
А лучше всего, ясен перец, продается апокалипсис, всеобщий капец, конец света с особым учетом Польши; о, конец Польши — это рай для кликáбельности, известно: хавают все валящиеся на Польшу астероиды, хавают любые заразы, Годзиллы, атакующий Марс[12], вирусы, Путин — хавают все.
Путина очень хавают, особенно в последнее время. Заголовки даже не надо особо и раскручивать. Хотя, если немножечко — никогда не повредит.
Россия угрожает Польше: если не отдадите коридор, то…
Страшные русские ракеты у самой польской границы.
Путин грозит кулаком: если Польша не успокоится, то…
Неожиданные маневры русских у самых польских границ.
Шокирующее донесение разведки НАТО: Россия собирается ударить по Польше…
Такими были, к примеру, заголовки за несколько последних дней.
Ну а вчера вечером был Хэллоуин.
По городу шастали какие-то снулые придурки в масках покойников, переодетые вампирами, ведьмами демонического вида; готы и эмо наконец-то могли выйти из дому в полной красе, и никто не смотрел на них, как на психов. Вылезло множество поклонников «блэк-матал» с нагоняющим ужас макияжем на черно-белых рожах. Вылезло и множество металлюг — обычных, привычных: патлы, нашивки, наколки, шипы. Именно таких ты встретил у пивной «Асмодей» на Старовишльной; они стояли кружком и трясли хайром словно ветряные мельницы, а на земле, в средине круга, лежал маленький МР3-проигрыватель с переносной колоночкой и рычал что твой медведь:
— Вор-соу сити эт вор, — рычал динамичек.
— Войсыз фром андегранд, — так же рычали металлюги. — Висперс оф фридом!
— Найн-тин-форти-фор…
— Хельп зет невер кейм!
После чего все объединялись в истеричном, переходящем в фальцет вопле:
— Варшава, сражайся-а-а-а![13]
На руках у них были шрамы. Нашивки Айрон Мэйден и Сепультуры смешивались с нашивками проклятых солдат и Сражающейся Польши[14].
По городу шастали какие-то варианты семейки Аддамсов, а на углу Плянтов и Шевской[15] стоял придурок с крестом и рожей, похожей на «фиат мультипла»[16] — иногда, похоже, такое случается — к кресту он прицепил хэллоуинскую тыкву и вопил, что никто не должен почитать тыкву и американскую культуру, что в тыкве проживает сатана, что в Гарри Поттере тоже сидит сатана, но в тыкве — больше, и чтобы немедля перестать, ибо следует культивировать собственные традиции, а не копировать чужие. А по улице Шевской шел какой-то чувак, переодетый оборотнем: маска волка, закрывавшая верхнюю часть лица, серая шубейка, на первый взгляд — бабкина; в качестве хвоста прицепил себе лисью горжетку (с лисьей головой, лапками и так далее). На ногах тапки в форме собачьих лап. Чувак был сильно пьяный. Он подошел к психу с крестом, глянул ему прямо в глаза и сказал:
— Рожа у тебя, ну прямо «фиат мультипла».
— А у тебя хуй — как «дэву тико»[17], — не спустил тому псих. — Иди себе в другое место оборотнем притворяться.
Оборотень обиделся, икнул и пошел дальше.
По городу ты крутился с двумя, назовем это так, коллегами по работе. Один, Радослав, переоделся в зомби маршала Пилсудского, в мачеювке[18], с длинными приклеенными усами и кусками гниющего мяса на лице, которые можно купить в эмпике[19] в отделе «приколов»; а второй, звали его Рамбурак, переоделся как-то странно: он тоже подклеил себе усы, но другие, чем у Радослава, покороче, более щетинистые, а ко всему этому натянул серый свитер, вельветовый пиджак и подвернул себе штанины брюк.
— И в кого это ты переоделся? — спрашивали мы Рамбурака.
— Ну как это? — отвечал он и тыкал вам в нос эти подвернутые штанины. — Не узнаете?
— Нет, — отвечали вы. — Ты похож на водителя автобуса, у которого залило подвал.
— Какой еще водитель автобуса! — обиделся Рамбурак. — Я переоделся в Вацлава Гавела, в Вашека Гавела, с которым как-то раз выкурил сигарету на Градчанах[20], ведь то был нормальный человек, и, случалось, на Градчанах, что он выходил себе нормально выкурить сигаретку во дворе, ну а я там как раз был, вот мы вместе и покурили, я ведь чехофил; так вы же и так знаете, что я чехофил, могли бы и сами догадаться.
— Но почему, — никак не врубался ты, — именно в Вацлава Гавела, что в этом хэллоуинистого?
— Ну, — отвечал Рамбурак, — Вашека Гавела уже нет в живых, так что это ему моя личная дань, понимаете? А что, переодевание в покойников разве уже не хэллоуинистое? Вот ты, — по-прокурорски выставил он в тебя палец, — тебя никто не жарит, по-конформистски ты ни в кого не переоделся, и тебе сразу кажется, будто бы у тебя имеется право приёбываться к людям, которые сделали выбор, врубился? СДЕЛАЛИ ВЫБОР!
— Во-во, — поддержал его Радослав-зомби-Пилсудский, хотя и сам только что приёбывался к Вашеку Гавелу. — Долбаный, непереодевшийся конформист.
Поначалу мы поперли в «Пса»[21], что было лажовой идеей. В «Пса» есть смысл ходить исключительно хорошо накачавшись, а не на трезвую голову, потому что на трезвую голову — это место просто невыносимое: какой-то совершенно ужравшийся мужик, переодевшийся в Яна Шелю
