Семена Зла - [48]

— Вы хорошо справились, барон.

Тот буквально просиял — судя по всему, бароном он не был и слова короля означали о скором пожаловании ему земли в награду. А вот варвар, тем временем начал о чём-то догадываться. По всей видимости, монах каким-то образом отслеживал реакцию пленника на вопросы короля и полученной информации ему хватало, чтобы понять ответ на вопрос. Интересный способ допроса…

Варвар приподнялся с колен, яростно зарычал и попытался вырваться из оков и раскидать держащих его солдат. Затрещали колодки, лопнули верёвки, воинов, держащих их отбросило к стенам, лучники на балконах натянули тетиву, однако силы были явно неравны — ещё несколько солдат Орта подскочили и со знанием дела нанесли несколько тяжёлых тычков, ударив пленника по болевым точкам и по голове. Тот тяжело рухнул на пол, прохрипев:

— Прочь из моей головы, шаман!

— О, теперь вы решили заговорить, уважаемый… Как вас там? — с лёгкой насмешкой осведомился король.

Гигант попытался откусить себе язык. Солдаты это заметили и немедленно вставили ему в рот плотную палочку, мешая это сделать. Тот не сдавался и попытался сгрызть её. Те достали запасные, и послали пару парней помоложе к кузнецу, за железной. Великан попытался разбить голову о пол — однако в колодках это было сделать крайне затруднительно. Король наблюдал за метаниями варвара и его попытками самоубийства с неподдельным удовольствием. И именно этот момент показался мне наилучшим, чтобы вмешаться.

Глава 27

— Хватит! — выкрикнул я, выходя вперёд, натянув на физиономию выражение максимального благочестия.

Взгляды всех присутствующих скрестились на мне. В основном - удивлённые и не понимающие. Слово взял король:

— Представьтесь для начала, молодой человек.

— Сэр Горд. Рыцарь Ренегона.

На мгновение во взгляде короле мелькнуло удивление — до этого меня никак нельзя было выделить из строя присутствующих солдат новоявленного барона Орта, ведь свои походные вещи я предусмотрительно оставил во дворе замка. Он посмотрел на меня так, как будто видит впервые, составляя своё мнение. Окинул взглядом потрёпанную кольчугу, более качественный меч и чёрный щит. И наконец спросил с неподдельным любопытством и небольшим укором:

— Что вы вообще здесь делаете, юноша? И почему позволяете себе вмешиваться?

— Я здесь с письмом от герцога Лиссарийского для Вашего величества. Но вмешаться в это дело — мой долг как рыцаря!

— Поясните. — изрядно охладевшим голосом в приказном порядке потребовал король.

— Ни одно живое разумное существо в мире не заслуживает подобного обращения. Клятва, что требует защищать достойных, взывает к моей чести. Здесь творится зло, и мой долг остановить его! - Я выдвинулся вперёд, и со звоном обнажил клинок вставая между королём и варваром.

Кто-то сзади ахнул. Лучники натянули тетивы. Воины ощетинились оружием. А сэр Орт посмотрел на меня с такой ненавистью, что даже спиной легко было почувствовать его взгляд. Лишь король и монах остались бесстрастными, изучая меня нечитаемыми взглядами. Монах наклонился и начал что-то нашёптывать королю. В конце концов, тот махнул рукой, и лучники опустили луки.

— Вы правда думаете, что можете изменить что-то в одиночку, юноша? Оглянитесь: здесь по меньшей мере полсотни моих воинов. — медленно, выговаривая мне как юродивому, сказал король, обводя рукой тронный зал.

— Чтобы не стояло на кону — да не коснётся ложь моих уст. Чтобы за враг не встал предо мной — я встречу его без страха. Неважно какой ценой — да встану я на защиту тех, кто того достоин. — эхом раздались цитаты рыцарского кодекса в зале. Боевая химия хлынула в кровь, обостряя чувства, а я, подобравшись и перехватив поудобнее щит приготовился к броску за колонны, чтобы уклониться от лучников.

То, что испытывали все находящиеся в зале люди кроме меня и даже варвар можно было описать не иначе как когнитивный диссонанс. Крайнее удивление в их глазах можно было есть ложкой — после такого демарша даже король выглядел весьма обескураженным: к такому королевская карьера, видимо, его не готовила. Всё, кроме монаха, вероятно, были опытными бойцами и моя собранность и готовность к бою не укрылась от них. Но вдобавок к этому никто из присутствующих не считал себя неправым — варвара как равное человеку существо они, скорее всего, вообще не рассматривали, и происходящее котировалась у них на уровне “издевательства над животными” что в условиях жизни в окружении регулярно убивающей людей фауны воспринималось только как определённо справедливое возмездие. И оттого что один из них, причём честнейший и благороднейший по умолчанию рыцарь встал на защиту этой самой фауны, вызвало у них серьёзный ступор. Пожалуй, мне стоило этим гордиться… В зале воцарилась звенящая тишина, в любое мгновение готовая взорваться битвой — я молча стоял на месте, всем своим видом выражая готовность сражаться до последнего за рыцарские идеалы, солдаты не решались напасть на меня без приказа, король не решался отдать приказ схватить меня — определённо, опасаясь того, что в процессе меня могут затоптать, и такое убийство благородного рыцаря, даже пусть и ненамеренно, наверняка может заклеймить его злодеем в глазах всех людей.