Семен Палий - [103]
На дне оврага казак пришел в чувство и открыл глаза. Над ним склонились два солдата.
— Живой, — сказал один из них.
Максим собрал последние силы, пристальнее всмотрелся в знакомое лицо солдата.
— Савенков, и ты здесь. Помираю, друже. — Казак глотнул воздух, изо рта струйкой побежала кровь. Слабым движением он сунул в карман руку и протянул ее Савенкову. На ладони лежала янтарная трубка с искусанным мундштуком.
— На, отдай царю. Скажи, что я выполнил его приказ… Батьке поклон низкий… скажешь…
Максим не договорил. В горле у него заклокотало, длинные, похожие на женские ресницы вздрогнули и медленно опустились. На высоком челе неподвижно застыли две морщины; казалось, Максим, умирая, унес с собой какую-то глубокую думу.
Савенков, держа Максимову руку в своей правой руке, левой снял с головы треух.
— Кому это поклон, Скоропадскому? — спросил у Савенкова второй солдат.
Савенков молчал. В уголках его глаз дрожали две большие слезы. Он украдкой вытер их и тихо сказал:
— Нет, не Скоропадскому. Один батька у них — Палий.
К ногам Петра солдаты и офицеры сложили четырнадцать знамен и штандартов. Августов подъехал с поздравлением, но царь перебил его:
— Это только начало, генерал, не так легко Карла одолеть.
Осторожно пробираясь между генералами и офицерами, к Петру подошел солдат. Он подал царю трубку.
— Казак передал, — сказал он.
— Очень кстати, я курить захотел. А где же тот казак?
— Убит. Он просил меня сказать, что исполнил твой приказ.
— Убит? — Петр посмотрел на трубку, будто видел ее впервые. Затем высыпал из нее на землю табак и осторожно положил трубку в карман мундира.
Савенков ушел. К Петру подъехал драгунский капитан и донес, что Карл бросил против казаков Скоропадского пехоту и что там уже с полчаса идет бой. Тогда царь, боясь, чтобы шведы не рассеяли казаков, приказал строить полки к бою.
Он выехал перед полками суровый, подтянутый. В мундире гвардейского полковника, в ботфортах и шарфе, с полуторааршинной шпагой, рукоятка которой была перевита проволокой, Петр медленно проезжал перед войском. Остановился против пехотных полков фельдмаршала, приподнялся в стременах, опершись о высокую луку турецкого седла.
— Воины, пришло время, когда решается судьба отчизны! Поймите: не за Петра вы бьетесь. Нет. За державу русскую, за род свой!
Последние слова потонули в тысячеголосом «ура». Петр поскакал дальше. Тесными, ровными рядами стояли гвардейцы. Царь, радостно прищурив глаза, прошелся взглядом по их высоким фигурам. Вместо ответа на рапорт Бориса Голицына сказал:
— Разве можно сомневаться в победе, глядя на таких орлов!
— Государь, ты видел нас в боях. Будет подвиг такой и ныне, как раньше, — сказал один из офицеров.
Конь снова понес царя дальше. Звонко заиграли рожки. Войско строилось в две боевые линии, по фронту расставляли пушки. На фланги выезжала конница. Петр подъехал к дивизии Меншикова.
— Твоя дивизия остается в ротрашементе, она будет резервной.
В ответ на слова Петра из строя послышались возгласы:
— Государь, мы все несли равные невзгоды. Чем же теперь провинились?
— За что нам перед всеми краснеть?
Петр рассмеялся:
— Ничем не провинились. Но кому-то нужно быть в резерве.
Он повернул лошадь и в последний раз объехал линию войск. Перед одетым в сермяжные мундиры полком новобранцев натянул поводья.
— Не дело это, шведы по мундирам новичков сразу узнают. И линию здесь нашу прорвут. Им поменяться мундирами с новгородцами надо.
Опять заиграли рожки. Войско двинулось навстречу шведской армии, впереди которой, окруженного гвардейцами и драбантами,[35] на носилках везли Карла.
Медленно сходились армии. Дрожала под ногами земля, дробно стучали барабаны. Лучи солнца играли на лезвиях штыков. Русские первые дали залп, из пушек и бросились вперед.
Трудно было что-либо разобрать. Петр видел, как разорвавшаяся граната свалила лошадей под носилками Карла и убила четырех драбантов. Гвардейцы подхватили носилки с королем, который размахивал шпагой, и пошли вперед.
Лошадь Петра послушно поворачивала по едва ощутимому движению повода. Гвардейская охрана стеной окружила царя. Свистнула пуля, прошила шляпу Петра на вершок от головы, другая ударила в седло, но Петр не обращал на это внимания. Он пытался охватить взглядом все поле боя. Увидев, что под натиском вдвое превосходящих сил противника отступает Новгородский полк, Петр подскакал ко второму батальону преображенцев и повел их за собой. Конь, перескочив через перевернутую пушку, прыгнул в сторону, чтобы не наступить на убитого, в вынес всадника в самую гущу боя. Опять пуля пробила шляпу у самой головы. Перед конем вырос шведский солдат с поднятым ружьем. Петр припал к гриве и ударил саблей по ружью, из которого курился дымок. В разорванном на плечах мундире налетел на шведа преображенец и вогнал штык врагу под ребра. Вдруг Петра что-то сильно ударило в грудь. Он схватился обеими руками за луку, чтоб не упасть. Пуля попала в крест, вогнула его, сплющилась и покатилась вниз вместе с драгоценными каменьями. Гвардейцы бросились к царю, остановили коня. Петр оглянулся: новгородцы снова пошли вперед. Тогда он, не слезая с седла, снял ботфорт и достал из него пулю. Кто-то протянул флягу с водой. Петр жадно припал к ней. Потом поехал к пригорку, где, поддерживаемый под руку Дмитрием, сидел на коне Палий. Петр остановился рядом. Ему казалось, что от начала боя прошло не более десяти минут, а на самом деле шел уже второй час. Армии как бы застыли на месте. Если бы не грохот выстрелов и не клубы дыма и пыли, можно было подумать, что войска остановились на отдых.
В 1667 году Русь Московская и Речь Посполитая заключили Андрусовский договор, по которому Украина делилась на две части по Днепру: Левобережная отходила к Москве, Правобережная (исключая Киев) - к Варшаве. На протяжении более ста лет обе стороны Днепра сотрясали мощные национальные восстания. Повстанцы Правобережья назывались гайдамаками.Самым значительным из гайдамацких бунтов было восстание 1768 года, известное в истории под названием Колиивщина. Его возглавляли запорожский казак Максим Зализняк и надворный казак Иван Гонта.
Украинский писатель, лауреат республиканской премии им. Н. Островского Юрий Мушкетик в романе «Белая тень» рассказывает об ученых-биологах, работающих в области физиологии растений и стремящихся разгадать секреты фотосинтеза. Показывая поиски, столкновения и раздумья героев, автор ставит важные вопросы: о честности в науке, о тернистых дорогах к настоящей славе. Роман «Жестокое милосердие» посвящен событиям Великой Отечественной войны.
В сборник Юрия Мушкетика «Вернись в дом свой» включены одноименный роман и повесть-притча «Старик в задумчивости». В романе автор исследует проблемы добра и справедливости, долга человека перед собой и перед обществом, ставит своих героев в сложные жизненные ситуации, в которых раскрываются их лучшие душевные качества. В повести показана творческая лаборатория молодого скульптора — трудный поиск настоящей красоты, радость познания мира.
«Сердце не камень», — говорит пословица. Но случается, что сердце каменеет в погоне за должностью, славой, в утверждении своей маленькой, эгоистической любви. И все же миром владеют другие сердца — горячие сердца нашего современника, сердца коммунистов, пылкие сердца влюбленных, отцовские и материнские сердца. Вот об этих сердцах, пылающих и окаменевших, и рассказывается в этом романе. Целая галерея типов нарисована автором. Тут и молодые — Оксана, Яринка, Олекса, и пережившие житейские бури братья Кущи — Василь, и Федор, и их двоюродный брат Павел.
В романе ставятся острые социальные и моральные проблемы современности, углубленно раскрывается нравственный облик советского человека, видящего смысл своей жизни в труде. Автор акцентирует внимание на вопросе о сущности бытия, о том, что же в конечном итоге остается после нас, что считать вечным и непреходящим. Главный герой романа председатель колхоза Василь Грек видит смысл своего существования в повседневной работе, которую он тесно связывает с понятием «совесть».
Юмористическое описание истории создания и эпизодов закулисной жизни телевизионной программы «Куклы».
Леонид Рахманов — прозаик, драматург и киносценарист. Широкую известность и признание получила его пьеса «Беспокойная старость», а также киносценарий «Депутат Балтики». Здесь собраны вещи, написанные как в начале творческого пути, так и в зрелые годы. Книга раскрывает широту и разнообразие творческих интересов писателя.
Произведение «Малюта Скуратов» стало первым историческим романом Николая Гейнце. В центре повествования – жестокий любимец грозного царя Ивана IV, наводящий ужас на современников, – Григорий Скуратов-Бельский, прозванный Малютой Скуратовым. Царский опричник, воспылавший страстью к дочери почтенного княжеского семейства, пытается завладеть ею, не разбирая средств, проливая кровь ни в чем не повинных людей. Глубоко раскрывая истинные мотивы безрассудства Малюты, автор придает образу темной личности русской истории человеческие черты.
Повести и рассказы советского писателя и журналиста В. Г. Иванова-Леонова, объединенные темой антиколониальной борьбы народов Южной Африки в 60-е годы.
Действие романа относится к I веку н. э. — времени становления христианства; события, полные драматизма, описываемые в нем, связаны с чашей, из которой пил Иисус во время тайной вечери, а среди участников событий — и святые апостолы. Главный герой — молодой скульптор из Антиохии Василий. Врач Лука, известный нам как апостол Лука, приводит его в дом Иосифа Аримафейского, где хранится чаша, из которой пил сам Христос во время последней вечери с апостолами. Василию заказывают оправу для святой чаши — так начинается одиссея скульптора и чаши, которых преследуют фанатики-иудеи и римляне.
Данная книга посвящена истории Крымской войны, которая в широких читательских кругах запомнилась знаменитой «Севастопольской страдой». Это не совсем точно. Как теперь установлено, то была, по сути, война России со всем тогдашним цивилизованным миром. Россию хотели отбросить в Азию, но это не удалось. В книге представлены документы и мемуары, в том числе иностранные, роман писателя С. Сергеева-Ценского, а также повесть писателя С. Семанова о канцлере М. Горчакове, 200-летие которого широко отмечалось в России в 1998 году. В сборнике: Сергеев-Ценский Серг.