Семь женщин - [23]
— Кто это такой? — спросила Луиза у своей подруги Сьюзен, которая подошла к ней со стаканом пива.
Сьюзен обернулась и посмотрела в сторону кухни.
— Самуил Шапиро. Художник. Очень хороший.
На следующей неделе они вместе пили кофе. Самуил Шапиро держался странно — официально. Он не мог найти галерею, хотя все, кто знал его работы, считали его гением. В разговоре он несколько раз упомянул о том, что его отец работает мусорщиком. Луизе не терпелось поскорее уйти. Она решила, что они вряд ли еще увидятся. Но он позвонил ей, и они пошли в его мастерскую. Ей было любопытно посмотреть на его работы.
Самуил жил на углу Четырнадцатой и Десятой улиц. Луиза спустилась по сырой лестнице в подвал. Он отпер дверь и приветствовал ее легким поклоном. Луизу это в первый момент рассмешило, но она сразу поняла, что смеяться не стоит.
Следом за Самуилом она прошла по короткому, тускло освещенному коридору. Лампы дневного света жужжали, будто насекомые. Чем-то пахло. Луиза не могла понять чем. Запах был отталкивающий и соблазнительный одновременно. Сильный, знакомый…
Луиза вошла в комнату. Картины Самуила были огромными, они заполняли собой каждый дюйм поверхности стен. Пытаясь сориентироваться, она стала медленно поворачиваться. Ей хотелось рассмотреть все полотна, одно за другим. Скорее, это была графика, нежели живопись: скупые красные мазки на белых холстах. Каждая работа представляла собой главу некой истории. На одной картине была изображена молодая женщина со свадебной фатой. На следующей ей перерезали горло. Весь холст был забрызган красной краской, похожей на настоящую кровь. Изображение было простым и пугающим. Самуил действительно был отличным художником.
— Это история жертвоприношения Ифигении. Ты знаешь эту легенду?
— Смутно помню. Отец принес ее в жертву…
— Ее отец Агамемнон принес ее в жертву, чтобы подул попутный ветер и корабли смогли доплыть до Трои. Так началась Троянская война.
— Елена Троянская, — кивнула Луиза. — Какой идиотизм.
Самуил рассмеялся — коротко, неохотно. Луиза стала переходить от одной картины к другой. Они были великолепны. Самуил предложил ей пива. Она согласилась. Вместе они подошли к холодильнику. Он открыл дверцу, и Луиза увидела несколько пластиковых контейнеров, наполненных какой-то жидкостью. Самуил поймал ее взгляд, достал один контейнер и снял с него крышку. Это была кровь.
— Я покупаю ее на бойне на Сорок восьмой улице, — сказал он.
Луиза заглянула в контейнер и скривилась. Потом обернулась и посмотрела на заляпанные кровью холсты. Господи Иисусе…
Грудь Самуила была жирная и волосатая, а руки тонкие и нежные, как у девушки. От его волос пахло дымом и мускусом. Его глаза были полны страдания. Он сжал ее руки за спиной и прошептал на ухо грязные слова, и они проникли в мозг, словно яд; этот яд потек между ее ног и выдал желание.
Луиза наконец узнала правду о себе. Самуил мог попросить у нее стакан воды, а когда она вставала, чтобы исполнить его просьбу, он мог щелкнуть пальцами и сказать: «Рабыня!» Конечно, он шутил, но она была готова снова и снова выполнять все его приказания. Она ужасно злилась, но бросить Самуила не могла. Впервые со времени расставания с Сэмом она чувствовала, что принадлежит кому-то, что она с кем-то связана. Сэм/Самуил: что-то идеальное, совершенное было в том, что они тезки. Луизе хотелось замуж за Самуила. А он жестоко критиковал ее работы.
— Ты владеешь техникой рисунка. Но… все это — невинная дрянь. Я смотрю на твои картины и не верю тебе. Ты к себе слишком нетребовательна. Все тебя хвалят и тем самым обманывают тебя. Это детские рисуночки.
Луиза вяло сопротивлялась в ответ на его обвинения, но в глубине души верила, что бесталанна.
Когда выяснилось, что Ульрих Веммер, восходящая берлинская звезда, рисует кровью уже лет десять, Самуил был безутешен. Его исключительность оказалась под большим вопросом. И тем не менее, когда к нему в мастерскую являлись галеристы, он их отшивал. Он вел себя очень вежливо, но холодно. Галеристы чувствовали его злобу и презрение. Самуила считали психом. Всякий раз после общения с владельцами галерей он впадал в депрессию, и разочарование делало его еще более язвительным.
Однажды в мастерскую Луизы пришла галерист Анита Гудмэн. Луиза очень постаралась, развешивая свои работы. Она даже стены побелила, чтобы закрыть грязные пятна. Ей хотелось, чтобы Анита увидела не мастерскую, а выставку.
Анита была ростом шесть футов и два дюйма, у нее были темные волосы с проседью. В туфлях на платформе она казалась великаншей. Макушка Луизы находилась на уровне ее груди.
Семь картин, висевших на стенах, выглядели очень сильными и идиосинкразичными. Анита долго разглядывала каждую. Наконец она сказала:
— Я хочу устроить вашу выставку. Вам придется написать еще пять картин.
Радость Луизы сменилась тревогой. Речь шла о сентябре, а был май. Значит, у Самуила еще оставалось время.
Когда Анита собралась уходить, Луиза небрежно спросила:
— Вы интересуетесь новыми художниками?
— Всегда интересуюсь, — ответила Анита, подкрашивая пухлые губы помадой бронзового цвета.
— Просто я знаю одного художника — он необычайно талантлив.
Пиппа Ли — преданная жена успешного издателя, который на 30 лет ее старше, еще очень даже привлекательная женщина, на первый взгляд — вполне благополучная, мать двух взрослых близнецов, обожаемая подруга и соседка. Но, несмотря на такое очевидное и такое «безоблачное» счастье, Пиппа чувствует, что земля стремительно уходит из-под ног…«Частная жизнь Пиппы Ли» — история о романах, предательстве и измене, об обманчивой стабильности семьи и брака. А еще о том, что жизнь всегда дарит нам новые возможности, даже тогда, когда ты от нее ничего уже не ждешь.
Райан, герой романа американского писателя Уолтера Керна «Мне бы в небо» по долгу службы все свое время проводит в самолетах. Его работа заключается в том, чтобы увольнять служащих корпораций, чье начальство не желает брать на себя эту неприятную задачу. Ему нравится жить между небом и землей, не имея ни привязанностей, ни обязательств, ни личной жизни. При этом Райан и сам намерен сменить работу, как только наберет миллион бонусных миль в авиакомпании, которой он пользуется. Но за несколько дней, предшествующих торжественному моменту, жизнь его внезапно меняется…В 2009 году роман экранизирован Джейсоном Рейтманом («Здесь курят», «Джуно»), в главной роли — Джордж Клуни.
Елена Чарник – поэт, эссеист. Родилась в Полтаве, окончила Харьковский государственный университет по специальности “русская филология”.Живет в Петербурге. Печаталась в журналах “Новый мир”, “Урал”.
«Меня не покидает странное предчувствие. Кончиками нервов, кожей и еще чем-то неведомым я ощущаю приближение новой жизни. И даже не новой, а просто жизни — потому что все, что случилось до мгновений, когда я пишу эти строки, было иллюзией, миражом, этюдом, написанным невидимыми красками. А жизнь настоящая, во плоти и в достоинстве, вот-вот начнется......Это предчувствие поселилось во мне давно, и в ожидании новой жизни я спешил запечатлеть, как умею, все, что было. А может быть, и не было».Роман Кофман«Роман Кофман — действительно один из лучших в мире дирижеров-интерпретаторов»«Телеграф», ВеликобританияВ этой книге представлены две повести Романа Кофмана — поэта, писателя, дирижера, скрипача, композитора, режиссера и педагога.
Счастье – вещь ненадежная, преходящая. Жители шотландского городка и не стремятся к нему. Да и недосуг им замечать отсутствие счастья. Дел по горло. Уютно светятся в вечернем сумраке окна, вьется дымок из труб. Но загляните в эти окна, и увидите, что здешняя жизнь совсем не так благостна, как кажется со стороны. Своя доля печалей осеняет каждую старинную улочку и каждый дом. И каждого жителя. И в одном из этих домов, в кабинете абрикосового цвета, сидит Аня, консультант по вопросам семьи и брака. Будто священник, поджидающий прихожан в темноте исповедальни… И однажды приходят к ней Роза и Гарри, не способные жить друг без друга и опостылевшие друг дружке до смерти.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Семнадцать новелл француза Сержа Жонкура — это истории о любви и одиночестве, простые и сложные, как сама жизнь. Точнее, истории об одиночестве и любви. О том, что именно любовь порождает одиночество, заставляет нас чувствовать его еще более остро, порождая страстное желание избежать этой муки от единения с самим собой.Любовь у Жонкура всегда рядом. Она почти не слышна за шумом большого города и не видна в блеске его вечерних огней. Она спрятана в повседневности, затаилась в темном углу на соседней улице, мерещится в полузнакомом голосе в телефонной трубке, спит на кровати рядом или за стеной в соседней комнате, прячется за стеклами проезжающего мимо авто…А главное, что каждый из вас обязательно найдет в этих акварельных набросках на тему любви хотя бы одну свою новеллу, словно списанную с его жизни гениальным художником импрессионистом.
Жан-Доминик Боби — автор этой исповеди. «Скафандр и бабочка» — его послание миру. В его застывшем навсегда теле двигается только один глаз. Этим глазом он моргает, один раз, чтобы сказать «да», два раза, чтобы сказать «нет». Так, из обозначенных взмахом ресниц букв алфавита возникают слова, фразы, целые страницы. Так, из-под стеклянного колпака скафандра, из замкнутого в застывшем теле мозга, в котором порхают бабочки-мысли, он посылает нам свои почтовые открытки — послания из мира, в котором не осталось ничего, кроме духа и разума творца за работой.