Семь желаний - [17]

Лера многозначительно взглянула на меня, словно хотела сказать: вот, мол, какие тут дела творятся, а ты на меня бочку катишь! Странное поведение Кики мне еще ни о чем не говорило, но наступил удобный момент, чтобы вылезти из-под стола в роли охотника, а не загнанного в западню зверя. И, конечно, грешно было не воспользоваться случаем взять Кику на пушку.

Когда девушка в четвертый раз поднесла к керосину зажигалку, я выполз из-под стола и спокойно сказал:

– Это не так делается. Керосин сам по себе не горит.

Эффект от моего появления был просто поразительным. Кика сразу потеряла дар речи и лишь негромко вскрикнула. Зажигалка выпала из ее руки. Глядя на меня сумасшедшими глазами, она попятилась, но вскоре уперлась в стену. Полагая, что я сейчас буду ее убивать, Кика выставила вперед руки и, едва ворочая языком, произнесла:

– Не подходи…

Пришлось мне приостановить свою решительную атаку и дать задний ход.

– Спокойно, – сказал я, присаживаясь на сервировочный столик. – Не надо кричать. Я тебя пальцем не трону. Но ты должна во всем признаться.

– В чем признаться? – эхом отозвалась Кика.

Тут некстати за моей спиной выросла фигура Леры. Появление столь одиозной личности, обвиненной во всех смертных грехах, вызвало у Кики прилив чувства собственного достоинства. Она стала быстро приходить в себя, и я понял, что потеряю власть над ней до того, как она признается в своем несуразном поступке.

– Нам все известно! – попытался надавить я. – Признайся сама, лучше будет! Зачем тебе понадобилась лампа?

– Чтобы разбить ее о твою голову! – огрызнулась Кика. – Ты меня напугал!

– Зачем ты пыталась поджечь керосин? – уже без всякой надежды атаковал я.

– Холодно стало!.. А вы, значит, засаду тут организовали?

Я не испытывал большого счастья оттого, что Кика приняла нас с Лерой за сообщников. Лерка по уши сидела в уликах, и я должен был держаться от нее на приличной дистанции. Но продемонстрировать свой нейтралитет Кике было бы подлостью по отношению к Лере – какой бы грех на ее душе ни висел.

– Да, – ответил я сквозь зубы. – Мы организовали здесь засаду. И ты, кукушка, попалась.

– Никуда я не попалась, – уже с полной уверенностью ответила Кика и, мстительно улыбнувшись мне, пошла к двери. При этом она старательно виляла бедрами.

В моей «пушке», на которую я собирался брать Кику, оставался последний снаряд, и я не преминул выпустить его.

– Смотри, как это делается! – сказал я, когда девушка уже взялась за дверную ручку.

Она обернулась. Я присел перед лужицей керосина, намочил в ней обрывок газетной бумаги и поднес к нему зажженную спичку. Обрывок вспыхнул ярко-красным пламенем, на некоторое время осветив кухню.

Кика сдержанно усмехнулась. Я успел заметить в ее глазах, отражающих пламя, искру настороженной подозрительности, будто я догадался о ее намерениях.

Она вышла и закрыла за собой дверь.

– Нет, – задумчиво сказала Лера, глядя на дверь. – Ту записку писала не Кика.

– Почему ты так решила? – спросил я, готовый удовлетвориться молчанием Леры.

– А хочешь, я приготовлю тебе яичницу с вишневым вареньем? – вдруг восторженно спросила Лера. – Моя бабушка так делала. Обалденно вкусно!

– Нет, – ответил я, поворачиваясь к окну, за которым тихо кружились снежинки. – Я должен ехать.

– Значит, ты меня оставляешь?

– Да, – ответил я. – Я не могу тебе помочь. Слишком все сложно. Здесь нужен профессиональный сыск. Убийство человека – это очень серьезно.

– Убийства не было, – спокойно произнесла Лера. – Марко покончил с собой.

Я повернулся к Лере, взял ее за плечи и прислонил к стене.

– Почему ты так уверена в этом? – спросил я, осторожно снимая с нее очки. Кажется, впервые в этом доме мне захотелось получить полный и исчерпывающий ответ. Мне очень хотелось, чтобы Лера убедила меня в своей правоте.

– Я действительно была у него незадолго до того… – произнесла она.

– О чем вы говорили?

– Я не могу тебе этого сказать. Но честное слово даю, я не давала ему повода застрелиться…

– Хорошо, – произнес я. – Ты была у него. Вы поговорили. Что потом?

– Потом я пошла вниз. Спустилась на первый этаж и почти дошла до своей двери, как услышала выстрел.

– А Плосконосу показалось, что сначала прогремел выстрел, а потом ты спустилась.

– Я думаю, он не лжет. Он просто ошибается. Суматоха, нервы у всех взвинчены – мало ли что кому покажется.

– Но ведь пистолета в комнате Марко не оказалось! Где он? Ты знаешь? Ты можешь что-нибудь предположить?

– Могу, – ответила Лера. – Марко мог придумать какую-нибудь хитрость – вроде резинки, привязанной к форточке. Выстрел – и пистолет вылетает в окно.

Я фыркнул и с сомнением покачал головой.

– Но зачем это надо человеку, который надумал свести счеты с жизнью?

– Чтобы отомстить нам всем за пожелания, которые мы ему написали. Марко был настоящим деспотом. Он просто упивался властью над нами. Потерять власть было для него самым страшным. Даже после того, как газету закрыли, он считал, что мы остаемся его рабами. И собрал он нас здесь для того, чтобы еще раз убедиться в этом.

– Не понимаю, – сказал я. – Какая у него могла быть власть над вами?

– Многие остались ему должны. Он щедро давал деньги в долг. Кому-то помог устроиться в престижную редакцию. Плосконоса, к примеру, взял к себе в фирму. Но все равно его все ненавидели.