Семь Замков Морского Царя - [97]

— Меня зовут Деода Мьетт, — сказал он после довольно беглого поклона. — Я полагаю, мсье, что во время нашего разговора вы постараетесь избежать иронического сопоставления моей личности и моего имени. Надеюсь, мы договорились?

Его слова и поведение настолько отличались от обычного начала встречи журналиста с посетителями и просителями, что он растерялся и несколько мгновений не мог решить, как вести себя. Потом он жестом указал человечку на кресло.

— Молчание обычно означает согласие, — продолжал господин Деода Мьетт, очевидно, вполне удовлетворенный тем, как началась встреча. — Могу сообщить вам, господин шеф отдела информации, что я являюсь учащимся третьего года в коллеже Сен-Грегуар, и в данный момент у меня продолжаются каникулы. Я показал весьма неважные результаты на экзаменах в конце года, и мои преподаватели сходятся во мнении, что я тупица и лентяй. Поэтому я решил оставить учебу, потеряв всякую надежду получить достойный диплом, Впрочем, мне восемнадцать лет, хотя я и не выгляжу восемнадцатилетним. Разве в этом возрасте не пора прекратить изучение риторики? Так что я уверен, что мои преподаватели не ошиблись. Вот мой вывод из всего сказанного выше: я должен стать журналистом.

Арван почувствовал, что его обуревают крайне сложные мысли; к счастью, он не утратил хорошее настроение.

— По-вашему, мсье Мьетт, достаточно быть тупицей и лентяем, чтобы успешно работать журналистом?

— Я ожидал этот вопрос, скажем честно, не слишком глубокомысленный, прошу извинить меня, — улыбнулся юноша. — Меня сочли тупицей только потому, что я не хочу запоминать несколько сотен дат исторических событий, а мои географические познания ограничиваются умением разбираться в справочниках и расписаниях движения судов, поездов и самолетов. Да, я никогда не смог выучить наизусть десяток поэм Буало, и прелесть произведений Расина оставляет меня холодным, как лед. Я никогда не заучивал наизусть геометрические теоремы, но я хорошо умею доказывать их, и я хорошо разбираюсь в правилах алгебры и тригонометрии. Кроме того, моим серьезным недостатком является красивый почерк — говорят, что этой особенностью страдают идиоты.

Арван забыл про усталость от бессонной ночи; он забавлялся, хотя и плохо представлял, что ему делать.

— Кстати, — сказал он, — что это вы придумали про трубку, которую собирались вернуть мне? Я никогда не курил трубку!

— Ошибаетесь! — холодно заявил Деода Мьетт.

— Ну, уж это слишком! — воскликнул Арван. — Надеюсь, вы не пришли сюда только для того, чтобы напрасно отнять у меня время, мой дорогой?

— Подождите, — поднял руку посетитель, — я сейчас вам все объясню, после чего вы принесете мне извинения, если, конечно, захотите.

Вы работаете начальником отдела информации газеты «Сиз Ер» всего лишь год; до этого вы были репортером, занимавшимся вечерними новостями в «Пти Суар», причем блестящим репортером; это не лесть, прошу мне поверить.

Ваше последнее достижение как репортера — это серия великолепных статей о воровском мире портов.

Чтобы завоевать доверие бандитов, вы переоделись матросом, и при этом стали курить трубку, хотя вас и тошнило от нее.

Однако, появление нескольких статей, одной за другой, позволило бандитам догадаться, что в их среду затесался репортер. В итоге они разоблачили вас. Вам удалось бежать, но один из преследователей оказался быстрее; он уже кинулся на вас, когда камень, посланный неизвестно кому принадлежащей, но очень точной рукой, попал ему в голову. В схватке вы оказались на земле, но, воспользовавшись посланной вам Провидением передышкой, смогли вскочить и скрыться. Во время схватки вы выронили трубку… Вот она.

И Деода Мьетт протянул журналисту отвратительную носогрейку, которые в любом порту продают по дешевке умельцы-матросы.

Арван, узнавший свою трубку, молча взял ее.

— А откуда появился камень, позволивший мне бежать? — подозрительно поинтересовался он.

Юноша улыбнулся.

— Ваши статьи в «Пти суар» вызвали у меня энтузиазм, — признался он. — Я мечтал, что когда-нибудь буду писать, как вы. Поэтому я следил за вами. Я сразу узнал вас в обличье матроса, и даже заметил небольшую ошибку, которую вы допустили, когда курили трубку. Видите ли, матрос никогда не будет курить трубку, держа ее посередине рта. Он всегда сдвинет ее или вправо, или влево, чтобы она косо свисала с губ.

— Значит, это вы швырнули камень прямо в рожу гнавшемуся за мной бандиту?

— Должен вам сказать, — смущенно пробормотал юноша, — что я хотя и небольшого роста и выгляжу очень тощим, тем не менее, единственные призы, завоеванные мной, были по гимнастике… Я неплохо управляюсь с копьем и с диском…

Арван, внимательно присматривавшийся к юноше, заметил, что в глазах у того время от времени появляется стальной блеск, а черты рта и подбородка свидетельствовали о его необыкновенной энергии.

— Ваши родители знают, что вы собираетесь работать в нашей газете? — спросил он.

Деода Мьетт печально улыбнулся.

— У меня нет родителей. С десятилетнего возраста я живу у одного из моих дядюшек. Он тоже считает, что я вряд ли стану большим ученым, даже продолжая посещать коллеж. Он рассчитывает, что я буду работать у оптового продавца пряностей за восемьдесят франков в неделю.