Семь Замков Морского Царя - [87]
На столике из красной меди стояли бутылка испанского вина, бокалы розового хрусталя, похожие на сосуды из ризницы, и перламутровая раковина, заполненная сигаретами.
— Садитесь в это кресло, именно в нем погиб Энди Рассел, убитый… Кем? Полагаю, его убила ночь…
Быстрым взмахом руки она отодвинула занавеску, и появилась великолепная спальня: широкая низкая постель с бельем полярной белизны, шкуры животных, высокая лампа, игравшая роль ночника.
Она медленно сбросила темный плащ; появилось мраморное плечо, потом ослепительно белая рука.
— Когда я позову: «Ларкинс!», вам можно будет войти.
Занавеска за ее спиной была задернута.
Я не прикоснулся ни к вину, ни к сигаретам; я все еще видел плащ, падающий к ногам этого странного существа.
Послышался разрушающий тишину монотонный шум дождя снаружи; надо мной в том же ритме проносились секунды, которые отсчитывал мой хронометр.
— Ларкинс!
Она окликнула меня громко и повелительно.
Я скользнул за занавеску.
В комнате не было ни души.
Я обошел весь дом, оказавшийся не таким уж просторным. Всюду на предметах мебели и на полу лежал толстый слой пыли; везде я чувствовал настойчивый запах заброшенности.
— Мадам! Мадам!
Я оставался в покинутом доме до утра, но в нем никто так и не появился.
Офицер полиции выслушал меня с серьезным выражением лица.
Ночной охранник видел, как я выходил из заброшенною дома и вежливо предложил мне пройти с ним в дежурное помещение.
Когда я рассказал о моем странном приключении, дежурный покопался в картонной коробке, из которой извлек большую фотографию, наклеенную на черную бумагу.
— Может быть, это она? Ваша дама?
— Да, конечно, это она!
Полицейский поднял на меня взгляд серьезных обеспокоенных глаз.
— Это Изабелла Портез-и-Мендоза… Точнее, это было ее именем…
— Что вы имеете в виду?
— Она убила нескольких морских офицеров-англичан, в том числе Энди Рассела. Осужденная на смерть, она свела счеты с жизнью шесть месяцев назад на эшафоте. Ее задушили с помощью гарроты.
«Эндимион» ушел, я остался.
Я нашел в Барселоне для себя работу обычного морского страхового агента.
Я заказал для себя набор ключей; по вечерам я пробираюсь в дом преступлений.
Я зажигаю свет и сажусь ожидать.
Она придет… О, я не сомневаюсь, что она придет! Подобные ей существа всегда выполняют свои обещания, даже находясь за пределами чудовищных законов смерти.
Я буду ждать, если понадобится, пока не истекут сроки моего земного существования. И я уверен, что однажды вечером она позовет меня из-за занавески.
Господин Бэнкс и ракета Ланжевена
(М. Banks et le boulet Langevin)
Люди давно побывали на Луне, обнаружили, что на Марсе нет никаких суперцивилизаций и разгадали все загадки других планет Солнечной системы, начиная с облачной маски Венеры и до Большого пятна гигантского Юпитера.
Аппараты человека для звездных путешествий преодолели невероятные границы и достигли множества галактик, затерявшихся в глубинах космоса.
Двигатели, использующие атомную энергию, давно соседствуют в музеях с паровой машиной Уатта и динамо-машиной Грамма, так как в распоряжении звездных кораблей оказались многие сотни силовых линий.
В XX веке узнали про существование тысячи двухсот тридцати двух этих таинственных элементов, не имея возможности использовать хотя бы один из них. Теперь их известно в три раза больше, и ученые каждый день обнаруживают все новые и новые.
Они улыбаются, вспоминая Эйнштейна, ограничившего возможную скорость скоростью света.
Несчастный, решивший устремиться в эфир на жалкой скорости в 300 000 километров в секунду, добирается, в конце концов, запыхавшись, до черного спутника Ригеля или до Бетельгейзе, и узнает, что его там давным-давно ждут звездные корабли.
Благодаря победе над временем, человек может, при желании, наблюдать за охотой неандертальцев на мамонта или за вторжением войск Цезаря в Галлию.
Но подобное зрелище оказывается немногим интереснее, чем старые документальные фильмы.
Конечно, человек успешно посягнул на прерогативы Времени, но оно уступило ему только изображения, словно он был ребенком, которого стараются успокоить, показывая ему картинки.
Таким образом, если человек достаточно успешно овладел пространством, то он все еще не мог сказать то же самое про время. Эта ситуация сильно огорчала человека, так как с той поры, как в его мозгу укрепились представления о тесной связи пространства и времени, он не мог примириться с тем, что, если пространство покорилось ему, то время продолжало успешно сопротивляться.
Люди 6000 года все еще продолжали опираться на закон, установленный знаменитым математиком XX века, профессором Ланжевеном, согласно которому, если бы ракета, покинувшая Землю на скорости, превышавшей скорость света, вернулась через год своего времени, то на Земле за это время прошло бы сто лет.
Когда ракеты 6000 года, давно оставившие свет позади, стали возвращаться на Землю, то оказалось, что на Земле с временем не происходило ничего особенного.
Тем не менее, ученые знали, что классическая ракета Ланжевена отнюдь не была досужей выдумкой ученого, но являлась результатом его глубоких рассуждений. Из этого следовало, что кто-то противился реализации следствий путешествия туда и обратно, и этим кем-то было само время.
ЖАН РЭЙ (настоящее имя Раймон-Жан-Мари Де Кремер; 1887–1964) — бельгийский прозаик. Писал под разными псевдонимами, в основном приключенческие, детективные романы, а также книги в духе готической фантастики: «Великий обитатель ночи» (1942), «Книга призраков» (1947) и др.Рассказ «Черное зеркало» взят из сборника «Круги страха» (1943).
«Жан Рэй — воплощение Эдгара По, приспособленного к нашей эпохе» — сказал об авторе этой книги величайший из фантастов, писавших на французском языке после Жюля Верна, Морис Ренар, чем дал самое точное из всех возможных определений творчества Жана Мари Раймона де Кремера (1887–1964), писавшего под множеством псевдонимов, из которых наиболее знамениты Жан Рэй, Гарри Диксон и Джон Фландерс. Граница, разделявшая творчество этих «личностей», почти незрима; случалось, что произведение Фландерса переиздавалось под именем Рэя, бывало и наоборот; в силу этого становится возможным соединять некоторые повести и рассказы под одной обложкой, особо не задумываясь о том, кто же перед нами — Рэй или Фландерс. Начиная уже второй десяток томов собрания сочинений «бельгийского Эдгара По», издательство отдельно благодарит хранителей его архива и лично господина Андре Вербрюггена, предоставившего для перевода тексты, практически неизвестные на родине писателя.
Бельгиец Жан Рэ (1887 – 1964) – авантюрист, контрабандист, в необозримом прошлом, вероятно, конкистадор. Любитель сомнительных развлечений, связанных с ловлей жемчуга и захватом быстроходных парусников. Кроме всего прочего, классик «чёрной фантастики», изумительный изобретатель сюжетов, картограф инфернальных пейзажей. Этот роман – один из наиболее знаменитых примеров современного готического жанра в Европе. Мальпертюи – это произведение, не стесняющееся готических эксцессов, тёмный ландшафт, нарисованный богатым воображением.
Бельгиец Жан Рэ (1887 – 1964) – авантюрист, контрабандист, в необозримом прошлом, вероятно, конкистадор. Любитель сомнительных развлечений, связанных с ловлей жемчуга и захватом быстроходных парусников. Кроме всего прочего, классик «чёрной фантастики», изумительный изобретатель сюжетов, картограф инфернальных пейзажей.
Бельгийский писатель Жан Рэй, (настоящее имя Реймон Жан Мари де Кремер) (1887–1964), один из наиболее выдающихся европейских мистических новеллистов XX века, известен в России довольно хорошо, но лишь в избранных отрывках. Этот «бельгийский Эдгар По» писал на двух языках, — бельгийском и фламандском, — причем под десятками псевдонимов, и творчество его еще далеко не изучено и даже до конца не собрано. В его очередном, предлагаемом читателям томе собрания сочинений, впервые на русском языке полностью издаются еще три сборника новелл.
Смерть прожорлива. Герои рассказа тоже охотно предаются желудочным утехам. Но кто же из них людоед?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Набережная Волги кишела крючниками — одни курили, другие играли в орлянку, третьи, развалясь на булыжинах, дремали. Был обеденный роздых. В это время мостки разгружаемых пароходов обыкновенно пустели, а жара до того усиливалась, что казалось, вот-вот солнце высосет всю воду великой реки, и трехэтажные пароходы останутся на мели, как неуклюжие вымершие чудовища…» В сборник малоизвестного русского писателя Бориса Алексеевича Верхоустинского вошли повести и рассказы разных лет: • Атаман (пов.
«Свирель» — лирический рассказ Георгия Ивановича Чулкова (1879–1939), поэта, прозаика, публициста эпохи Серебряного века русской литературы. Его активная деятельность пришлась на годы расцвета символизма — поэтического направления, построенного на иносказаниях. Чулков был известной персоной в кругах символистов, имел близкое знакомство с А.С.Блоком. Плод его философской мысли — теория «мистического анархизма» о внутренней свободе личности от любых форм контроля. Гимназисту Косте уже тринадцать. Он оказывается на раздорожье между детством и юностью, но главное — ощущает в себе непреодолимые мужские чувства.
Перед Долли Фостер встал тяжёлый выбор. Ведь за ней ухаживают двое молодых людей, но она не может выбрать, за кого из них выйти замуж. Долли решает узнать, кто же её по-настоящему любит. В этом ей должна помочь обычная ветка шиповника.
На что только не пойдёшь ради собственной рекламы. Ведь если твоё имя напечатают в газетах, то переманить пациентов у своих менее достойных коллег не составит труда. И если не помогают испытанные доселе верные средства, то остаётся лишь одно — уговорить своего друга изобразить утопленника, чудом воскресшего благодаря стараниям никому дотоле неизвестного доктора Томаса Краббе.
Франсиско Эррера Веладо рассказывает о Сальвадоре 20-х годов, о тех днях, когда в стране еще не наступило «черное тридцатилетие» военно-фашистских диктатур. Рассказы старого поэта и прозаика подкупают пронизывающей их любовью к простому человеку, удивительно тонким юмором, непринужденностью изложения. В жанровых картинках, написанных явно с натуры и насыщенных подлинной народностью, видный сальвадорский писатель сумел красочно передать своеобразие жизни и быта своих соотечественников. Ю. Дашкевич.
Среди многочисленных произведений бельгийского писателя Жана Рэя (он же Раймон Жан Мари де Кремер) особое место занимают сочинения, посвященные персонажу по имени Гарри Диксон. В 1930-е годы появилась многотомная эпопея о его приключениях. Рэй — по просьбе издателя, которому требовался «новый Шерлок Холмс», — создал образ сыщика-американца. За 9 лет вышло в свет 178 выпусков, с интервалом то дважды в месяц, то раз в два месяца. Цикл, посвященный Гарри Диксону, насчитывает 99 коротких романов, в том числе 44 фантастических, 7 — научно-фантастических и 48 — с детективным или шпионским сюжетом, а также около четырех десятков рассказов и повестей.
Николай Николаевич Шелонский - русский прозаик и журналист конца XIX - начала XX века (точные даты рождения и смерти неизвестны). Жил в Москве, работал учителем, затем занялся литературной деятельностью. Сотрудничал с газетами «Русский листок», «Московские ведомости» и другими изданиями. Согласно архивным данным, являлся секретным агентом департамента полиции. Известен своими романами, которые можно отнести к фантастическому жанру. В этой книге представлены два произведения Шелонского. Герой романа «Братья Святого Креста» (1893) еще в Древнем Египте, приняв эликсир долголетия, участвует во многих исторических событиях, например в крестовых походах. Другой роман, «В мире будущего» (1892), занимает заметное место в российской фантастике и является одной из первых попыток создать полномасштабную славянофильскую утопию.
Издательство «Престиж Бук» выпустило под одной обложкой сборник исторических расследований Кирилла Еськова — «Показания гражданки Клио». Помимо перешедшего уже в разряд классики жанра «Евангелия от Афрания» (а также «Японского оксюморона», «ЦРУ как мифологемы» и «Дежавю»), в книге представлен и новый исторический детектив — «Чиста английское убийство»: расследование загадочной смерти Кристофера Марло. Экстравагантный гений Марло — «Поэт и шпион», как он аттестован в заглавии недавней его Оксфордской биографии — был величайшим из предшественников Шекспира в английской поэзии и драматургии и — как уж водится у них, в Англии — сотрудником секретной службы «страшного Вальсингама».
На протяжении многих десятилетий в конце XIX — начале XX века чуть ли не все европейские страны зачитывались приключениями короля сыщиков Ната Пинкертона, единственного, чья слава соперничала со славой Шерлока Холмса. Однако если образ Холмса возник под пером сэра Конан Дойля, то Пинкертон, едва ли не столь же бессмертный, был создан неизвестно кем, притом не в англоязычном мире, а в Германии. В России за последние годы были переизданы многие книги, рассказывающие о нем, но никогда не предпринималось попытки издать максимально полный свод выпусков этих приключений. В седьмом томе продолжаются приключения известного сыщика Ната Пинкертона.