Семь загадок Екатерины II, или Ошибка молодости - [5]
Успех Кашина нам не в удивление. Он давний любимец граждан московских. Но тем радостнее известие, что вновь удостоилась триумфа подлинного оратория покойного Степана Дегтярева „Минин и Пожарский, или Освобождение Москвы“. После апреля 1811 года это первое ее исполнение. И сколь позорно для великого Отечества нашего, что рабство сгубило сей несомненный талант. Ежели интересно Вам, милостивый благодетель мой, то не премину переписать и прислать все тексты оных ораторий вместе с переводом на язык итальянский, как Вы о том высказаться пожелали.
В заключение приведу еще одну новость, крайне друзей наших общих взволновавшую. Сама госпожа Криденер имеет вскоре прибыть в Петербург. Сказывают, что приглашена она самим государем императором, который по-прежнему ученые философические беседы с сею ученою особою предпочитает светским развлечениям, и жить предполагает в столице. Одной из целей приезда баронессы называют также заботу о будущем супруга единственной ее дочери, с которой она никогда не расстается. Барону Беркхейму обещано вступление на российскую службу, о чем госпожа Криденер давно хлопотала. Остается надеяться, что и в нашем собрании мы будем иметь отменное удовольствие госпожу Криденер видеть и ее поручения и откровения слышать.
За сим остаюсь с великим почтением…
Пост скриптум. Ежели портрет мой Вами, милостивый благодетель, завершен, не соблаговолите ли передать его моему человеку, что доставит мне истинную радость.
Преданный Вам».
Портрет рано отсылать. Только вчера фарнисом по второму разу прикрыл. Присохнуть еще не мог. Где там! А вьюга, вьюга-то какая. Купола Академии опять не видно. Как заноза в сердце. Тридцать лет как туда ни ногой. Сам решил. Да что сам — одна слава! Не ушел бы, все равно не оставили. Светлейший князь Потемкин-Таврический — кому он супротивство спускал. А тут еще Грибовский Андриан Моисеевич свою лепту внес, старой дружбы не попомнил. К богатству да власти заторопился. Так всю жизнь и спешит. Бог с ним. Сын за отца не в ответе.
Портрет, пожалуй, еще завтра поглядеть надо. Может, и не покажется — пройти раз-другой придется. Завтра и напишу — Юшка, коли надо, сбегает. А ихнего человека чего держать. Отогреется и пусть домой собирается. Вот ведь с годами-то нет спокойствия, напротив — беспокойство приходит. Доделал ли как надо, не оплошал ли в чем. Верно говорят, смолоду торопиться, к старости остепениться. Даже в привычном своем деле поразмыслить хочется. Не столько сердцем, сколько и умом дойти.
Это хорошо, что госпожа Криденер в Петербург пожалует. Глядишь, и впрямь послушать удастся. Может, и прав Николай Андрианович — собрания нашего не обойдет. В мыслях единство большое. Ведь вот о христианстве как толкует, чтобы всем конфессиям христианским объединиться, промеж собой не враждовать — и без того вражды и крови в мире много, а будто бы ждет еще людей великая битва неверия и веры, где прольются моря крови. И впрямь до III века была Церковь единой, так почему бы к истокам истинным и не вернуться. Кто сказать может, в каком воплощении апостол новой веры явиться может. Сказывали, когда госпожа Криденер в родную Лифляндию, овдовев, приехала, там ей крестьянка-пророчица судьбу такую предсказала. Будто и сама она поначалу не поверила, а уж потом силу в себе ощутила. В Бадене первые ее проповеди. С тех пор, почитай, всю Европу объехала. Везде ей почет великий. Три года назад в Гейдельберге с государем императором встреча состоялась. Так сошлось все — государю о баронессе давно толковали, а тут после конгресса Венского отдохнуть решил. В делах дипломатических неустройство большое, Буонапарте с острова Эльбы во Францию вернулся. Обрадовался, когда баронесса перед ним предстала. Сказывали — вечером, в парке, сама в белом, как видение какое. Да и говорить стала не о пустяках каких — о мире, справедливости и вере, чтобы на них Священный союз государств европейских строить, и что делать это российскому монарху судьбой предначертано. Как тут божественного промысла не увидеть!..
— Агапыч! Человека от Грибовских отошли да проси передать Николаю Андриановичу, чтобы еще разок ко мне понаведался. Хочет, мол, Дмитрий Григорьевич еще портрет поглядеть.
Дом Левицкого. В прихожей Агапыч. Входит А.А. Стахиев.
— Юшка! Юшка, пострел треклятый! Куда подевался? Никак коляска остановилась — поглядит-ка.
— Коляска и есть. Конь гнедой. Упряжь — загляденье, Агапыч!
— Упряжь ему! В коляске-то кто? Пойтить отворить.
— Здорово, Агапыч! Здорово, старик. Барин дома?
— Александр Александрович! Радость-то какая! Давненько, давненько к нам не жаловали. Барин Дмитрий Григорьевич не раз к вам сам собирался, да все недосуг. Вон и сейчас за работой. А как же!
— Вот досада. Не увидать мне его, значит.
— Что вы, что вы, батюшка, как можно. Они уж давно пишут — почитай боле часу. Стало быть, сейчас кончать будут. Так что вы уж проходите, проходите. А мы сей момент Юшку пошлем — Дмитрию Григорьевичу доложить.
— Со стороны кого пишет барин?
— Нетути, батюшка, нетути. Ужо третий раз господина Грибовского пишут. Стало быть, скоро во окончание приведут.
Гоголь дал зарок, что приедет в Москву только будучи знаменитым. Так и случилось. Эта странная, мистическая любовь писателя и города продолжалась до самой смерти Николая Васильевича. Но как мало мы знаем о Москве Гоголя, о людях, с которыми он здесь встречался, о местах, где любил прогуливаться... О том, как его боготворила московская публика, которая несла гроб с телом семь верст на своих плечах до университетской церкви, где его будут отпевать. И о единственной женщине, по-настоящему любившей Гоголя, о женщине, которая так и не смогла пережить смерть великого русского писателя.
Сторожи – древнее название монастырей, что стояли на охране земель Руси. Сторожа – это не только средоточение веры, но и оплот средневекового образования, организатор торговли и ремесел.О двадцати четырех монастырях Москвы, одни из которых безвозвратно утеряны, а другие стоят и поныне – новая книга историка и искусствоведа, известного писателя Нины Молевой.
Новый роман известной писательницы-историка Нины Молевой рассказывает о жизни «последнего фаворита» императрицы Екатерины II П. А. Зубова (1767–1822).
По мнению большинства историков, в недописанном завещании Петра I после слов «отдать всё...» должно было стоять имя его любимой дочери Анны. О жизни и судьбе цесаревны Анны Петровны (1708-1728), герцогини Голштинской, старшей дочери императора Петра I, рассказывает новый роман известной писательницы Нины Молевой.
Эта книга необычна во всем. В ней совмещены научно-аргументированный каталог, биографии художников и живая история считающейся одной из лучших в Европе частных коллекций искусства XV–XVII веков, дополненной разделами Древнего Египта, Древнего Китая, Греции и Рима. В ткань повествования входят литературные портреты искусствоведов, реставраторов, художников, архитекторов, писателей, общавшихся с собранием на протяжении 150-летней истории.Заложенная в 1860-х годах художником Конторы императорских театров антрепренером И.Е.Гриневым, коллекция и по сей день пополняется его внуком – живописцем русского авангарда Элием Белютиным.
Петр I Зураба Церетели, скандальный памятник «Дети – жертвы пороков взрослых» Михаила Шемякина, «отдыхающий» Шаляпин… Москва меняется каждую минуту. Появляются новые памятники, захватывающие лучшие и ответственнейшие точки Москвы. Решение об их установке принимает Комиссия по монументальному искусству, членом которой является автор книги искусствовед и историк Нина Молева. Количество предложений, поступающих в Комиссию, таково, что Москва вполне могла бы рассчитывать ежегодно на установку 50 памятников.
Книга Андре Гийу, историка школы «Анналов», всесторонне рассматривает тысячелетнюю историю Византии — теократической империи, которая объединила наследие классической Античности и Востока. В книге описываются история византийского пространства и реальная жизнь людей в их повседневном существовании, со своими нуждами, соответствующими положению в обществе, формы власти и формы мышления, государственные учреждения и социальные структуры, экономика и разнообразные выражения культуры. Византийская церковь, с ее великолепной архитектурой, изысканной красотой внутреннего убранства, призванного вызывать трепет как осязаемый признак потустороннего мира, — объект особого внимания автора.Книга предназначена как для специалистов — преподавателей и студентов, так и для всех, кто увлекается историей, и историей средневекового мира в частности.
Впервые — Новый мир, 1928, № 9, с. 207–213. П. Е. Щеголев, всегда интересовавшийся творчеством и личностью великого русского писателя, посвятил ему, кроме данных воспоминаний, еще две статьи: "Популярность Толстого" (Вестник и Библиотека самообразования, 1904, № 4) и "Блондинка" в Ясной Поляне в 1910 году" (Былое, 1917, № 3 (25)), перепечатанную затем в его книге "Охранники и авантюристы" (М., 1930).Сборник избранных работ П. Е. Щеголева характеризует его исторические и литературные взгляды, общественную позицию.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этой книге собраны ценнейшие научные данные об истории, политике, религии, науках, искусстве, сельском хозяйстве и ремеслах народов, живших на территории Среднего Востока (обозначение стран Ближнего Востока вместе с Ираном и Афганистаном). Вы получите полное и подробное представление о зарождении, развитии, расцвете и гибели могущественных цивилизаций шумеров, аккадян, амореев, халдеев, персов, македонян, парфян, арабов, тюрок, иудеев.
Книга раскрывает внутреннее содержание, характер действий вооруженных сил Японии на их пути от победы в Перл-Харборе до подписания акта о безоговорочной капитуляции на американском линкоре «Миссури» в Токийском заливе. Она представляет интерес для всех, кто интересуется историей войны на Тихом океане в 1941–1945 годах.
Капитальный труд посвящен анализу и обобщению деятельности Тыла Вооруженных Сил по всестороннему обеспечению боевых действий Советской Армии и Военно-Морского Флота в годы Великой Отечественной войны.Авторы формулируют уроки и выводы, которые наглядно показывают, что богатейший опыт организации и работы всех звеньев Тыла, накопленный в минувшей войне, не потерял свое значение в наше время.Книга рассчитана на офицеров и генералов Советской Армии и Военно-Морского Флота.При написании труда использованы материалы штаба Тыла Вооруженных Сил СССР, центральных управлений МО СССР, Института военной истории МО СССР, Военной академии тыла и транспорта, новые архивные документы, а также воспоминания участников Великой Отечественной войны.Книга содержит таблицы.