Семь ударов - [63]

я тебя именно поэтому. – Настя убрала руку с Мишиного плеча и кивнула в мою сторону. – Найди у нее карту памяти. У Кости ее не было.

Миша подкинул нож, поймал и направил лезвием вниз. Я оцепенела. Мне было некуда бежать, но если я попытаюсь, почти наверняка умру. Настя ни за что не отпустит меня с картой памяти, на которой записано видео ее признания…

Но когда он подошел, я схватила его за руку и прошипела:

– Не трогай меня! Тебе так нравится исполнять ее приказы?

– Это не так уж и плохо, – заметил Миша и рванул молнию на моей куртке. Я пихнула его и спросила:

– Тогда зачем ты так ее подставил? Зачем дал нам фору? Ты знал, что мы снимали, и расспросил ее обо всем, что мы хотели услышать…

– Ерунда, – Миша улыбнулся и полез во внутренний карман моей куртки. Нож предупреждающе ткнулся мне в ребро, и я застыла. Нагнувшись ко мне, он пробормотал. – Это так весело, Алина… не то, что торчать в картине и делать одно и то же.

Он выхватил карту памяти и швырнул ее Насте. Настя с удивительной ловкостью поймала ее, бросила на асфальт и припечатала каблуком сапога.

– Ну вот и все, – она облегченно улыбнулась. – А я так беспокоилась, что люди это увидят… Хотя какая чушь! Они бы ни за что в такое не поверили бы!

Миша обхватил меня за плечи и спросил:

– И что теперь?

– Я подумала об этом, – Настя кивнула и заглянула мне в глаза. – Как тебе такое, Алина: «Серийная убийца покончила жизнь самоубийством», а?

Я дернулась. Поверить не могу! Теперь она хочет убить меня! Убить и подстроить это самоубийством!

– А как насчет него? – я взглянула на Мишу, который продолжал удерживать меня за плечи. – Как ты будешь подстраивать убийства, если убийца мертв? На кого свалишь вину?

– Я найду, на кого, ты не беспокойся, – Настя улыбнулась. – Но в живых тебя не оставлю – ты стала слишком опасной. Миша, нам нужно поторопиться, ведь скоро ты исчезнешь. – Настя расстегнулась, и я увидела обмотанную вокруг талии веревку.

Она размотала веревку и принялась возиться с ней. Когда я увидела, что она делает петлю, в страхе дернулась и толкнула Мишу. Сердце забилось с бешеной скоростью. Она собралась повесить меня! Причем, прямо сейчас! Не контролируя себя, я взглянула наверх – и увидела, как на крыше мелькнула и исчезла тень.

– Уже присматриваешь, куда бы набросить веревку? – поинтересовалась Настя, бросив на меня косой взгляд.

– Настя, опомнись! – завопила я. – Ты что творишь?! Ты же не убийца!

– Я не убийца, – спокойно согласилась Настя и снова завозилась с веревкой. – Я всего лишь хочу, чтобы в мире стало больше справедливости. Хочу, чтобы такие, как я, уравнялись с такими, как ты. И все. Я творец, художник, Алина. Я так вижу.

Она затянула петлю, посмотрела, как она ходит туда-сюда, и подергала веревку, чтобы проверить на прочность. Я сглотнула. Я вдруг почувствовала, какая хрупкая у меня шея. Миша крепко держал меня за плечи.

Я зажмурилась. Сколько сейчас времени? Неужели я слишком поторопилась?..

На меня через голову надели петлю. Я распахнула глаза и увидела перед собой Настино лицо. Я давно не смотрела так близко и вдруг заметила темные круги под глазами, бледные щеки и расширенные зрачки. А потом Настя улыбнулась – широко и плотоядно, – и дернула за веревку. Я чуть не задохнулась, когда петля затянулась, едва не упала, но Миша удержал меня.

– Что ж, Алина, – Настя ободряюще похлопала меня по плечу. – Надеюсь, тебе жаль. Потому что именно это я и собираюсь изобразить: раскаявшуюся убийцу. Я оставлю в твоем кармане записку: «Мне жаль» или что-то вроде того.

– Не… делай этого… – прохрипела я.

Да где все? Что происходит?! Неужели Костя не успел?..

Настя отошла от меня и задрала голову. И вдруг насторожилась, стала вглядываться наверх.

– Ну что? – нетерпеливо спросил Миша.

– Мне показалось, я кого-то увидела, – пробормотала Настя. – Там, на крыше. – А потом она ткнула куда-то и сказала. – Вот, смотри, там поперечная балка. Накинь веревку на нее.

Миша поднял конец веревки, а я попыталась пнуть его.

– Стой смирно! – прорычал он, и в спину мне ткнулось острие ножа.

Я окостенела. Миша размахнулся и одной рукой запульнул веревку наверх. Я подняла голову и в ужасе увидела, как веревка пролетела точнехонько над балкой и свесилась с нее. Настя схватила конец веревки и передала его Мише.

– Ты успеваешь? – спросила Настя.

– Думаю, да, – отозвался Миша и передал ей нож. Теперь рядом со мной стояла Настя и угрожала мне ножом, а Миша отошел, чтобы натянуть веревку.

– Прости, Алина, – прошептала Настя. – Но ты сама во всем виновата. Нужно было следовать моему плану, а не выпендриваться.

Миша натянул веревку, и мое сердце грохнулось в пятки. Веревка сдавила шею, и я почувствовала, как ноги начинают отрываться от асфальта.

– Последнее слово, Алина?

27 сентября. 15 минут до последнего убийства

– Последнее слово, Алина?

Пятками я уже не могла дотянуться до земли, стояла на носках и изо всех сил вытягивала подбородок словно для того, чтобы казаться выше. Я не хотела говорить никаких последних слов. Я не верила, что все кончено, что Костя не успел, что мы просчитались.

– Давай уже закончим! – поторопил Миша.