Семь солнечных дней - [35]

– Тогда я подойду к вам, – сказал Жиль. Он перепрыгнул через сетку и направился к ней. Но не стал распускать руки, как в прошлый раз, а просто встал рядом и показал с помощью своей ракетки, как нужно стоять в ожидании удара слева. Их разделяло не меньше трех футов.

– Понятно? – серьезно спросил он, закончив демонстрацию.

– Думаю, да, – ответила Салли.

– Хорошо. Я пойду за сетку и дам вам несколько простых подач.

Он даже не попытался приблизиться к ней. Салли пропустила первую подачу. Вторую. И третью.

– Вспомните, как я учил вас стоять, – крикнул он. – И не сводите с мяча глаз, пока он не ударится о ракетку. Вы все время отводите глаза.

Салли пропустила еще три мяча. Жиль снова перепрыгнул через сетку.

– Смотрите, – произнес он, показывая удар. – Теперь вы сделайте то же самое.

Салли попыталась повторить его удар.

– Смотрите, – терпеливо повторил Жиль.

На этот раз он взял Салли за запястья и двигал ее руки, пока они не достигли нужной точки на рукоятке. Он продолжал держать ее за руки, и она ударила вместе с ним. – Так лучше, – тихо произнес он. Отпустил руки и выпрямился. Их взгляды встретились. Жиль провел языком по губам, будто собирался что-то сказать. – Я буду подавать вам мячи, – наконец проговорил он.

Салли почувствовала, что заливается румянцем от щек до пупка. То он с ней заигрывает, то ведет себя холодно. Еще неизвестно, что хуже.

Тем временем на пляже Маркус ждал начала второго занятия. Виндсерфинг давался ему на удивление легко. Наверное, после стольких лет занятий плаванием в плечах все еще осталась сила. Он без труда поднял парус и вскоре разобрался, как управлять доской и делать широкий круг по заливу, в то время как другие новички барахтались на мелкоте, словно водяные жучки вверх брюхом. Ксавье, который отвечал за виндсерфинга и катамараны и одновременно заигрывал с блондинками-близняшками, загоравшими в шезлонгах рядом с его будкой, не мог поверить, что Маркус никогда раньше не катался на доске.

Море было беспокойнее, чем вчера. Ветер дул с берега. Тяжелейшие условия для новичка. Но Маркусу было все равно. Вызов – как раз то, что ему было нужно. Пока он думал о том, как удержаться на доске, то не мог думать ни о чем другом. Особенно о Салли.

Но когда Маркусу удалось набрать скорость, он стал думать о том, как же ему хорошо. Как приятно ощущать напряжение в мышцах, сражаясь с ветром, – все равно что после десятилетнего перерыва взять гитару и обнаружить, что все еще можешь подобрать мелодию. Его тело, впавшее в зимнюю спячку с тех пор, как он начал работать в Сити, внезапно отреагировало на бурлящий в крови адреналин, будто антикварная спортивная машина, заурчавшая при нажатии на педаль. И ему вдруг показалось, что тот Маркус, что целый день горбился над рабочим столом, был абсолютно другим человеком.

Когда-то давно, до того, как университет и кредиты на обучение заставили Салли с Маркусом искать «нормальную» работу, они мечтали о путешествиях по всему миру, о том, чтобы самим зарабатывать на переезд из страны в страну. Салли бы преподавала английский – она закончила курсы учителей английского как иностранного. Маркус бы устроился спасателем. Тогда ему уж точно придется научиться кататься на виндсерфинге. Они решили следовать за солнцем вокруг земного шара. Средиземноморье летом, зимовка в Австралии, Новой Зеландии, на Карибах. Если получится, можно разъезжать так бесконечно. Когда-то это казалось возможным.

Даже после свадьбы, в первый год в Лондоне, Мерчанты не забросили идею взять годовой отпуск. Только теперь план изменился: сначала они собирались поднабраться опыта, а потом взять неоплачиваемый отпуск на полгода. Может, больше, если все пройдет хорошо. Поживем – увидим.

Увидели они вот что. Салли повысили. Если бы она ушла с работы, все ее успехи прошли бы даром. Столько усилий ради пары месяцев на солнышке, говорила она. Похоже, Салли забыла, что они вовсе не намеревались делать карьеру; работали, просто чтобы платить по счетам и собрать первоначальный капитал наличными на воплощение мечты о кругосветном путешествии. Маркус остался верен их идеалам. Салли же влилась в корпоративный образ жизни – долгие задержки на работе, кредитные карты компании.

Тем временем двое их друзей из университета реализовали студенческую мечту Салли и Маркуса. Не успели высохнуть чернила на их выпускных дипломах, как Зак и Тифф смотались в Таиланд. Тифф организовала школу английского для местных детей, Зак стал инструктором по водным лыжам. В Англию ребята возвращались все реже. Последний раз Маркус видел их на свадьбе университетских друзей – спустя пять лет после выпуска. Зак и Тифф были все такими же загорелыми и счастливыми. Во время свадебного приема в саду полил дождь, и Зак и Тифф смеялись, как могут смеяться только люди, которым больше не приходится мириться с британской погодой. Они казались такими спокойными, что выглядели на пять лет моложе всех их друзей по университету.

– Неужели, глядя на них, тебе не хочется все бросить и сбежать? – спросил Маркус Салли, когда в тот вечер они легли спать.

– Нет, – ответила она. – Они берут у времени взаймы. В один прекрасный день им придется вернуться, и что тогда? Цены на недвижимость не падают. Рынок вакансий развивается без их участия. Им придется вернуться и жить в убогой комнате-студии, и у них даже не будет пенсии. Когда Зак захочет работать в Сити, пять лет в качестве инструктора по водным лыжам ему не помогут.