Семь сокрытых душ - [25]

Правду говорят: родные стены помогают – едва она переступила порог офиса, как тревоги и страхи, атаковавшие ее дорогой, остались за дверью. Ада поздоровалась с поднявшейся ей навстречу секретаршей и попросила ту никого не пускать к ней и все звонки переводить на Сташкова.

В кабинете Ада решительно бросила папку на стол и, с удобством расположившись в кожаном кресле, приступила к чтению собранного Вовчиком материала.

Ей понадобилось двадцать минут, чтобы просмотреть содержимое. Читать ксерокопии газетных вырезок и распечатки из Интернета было неприятно, но не из-за подробностей, которые как раз отсутствовали (информация о гибели той или иной девушки преподносилась скупой сводкой), а потому, что видеть подтверждение гибели тех, с кем она когда-то делила жизнь, было тяжело, да и с каждой прочитанной заметкой осознание нависшей опасности становилось все весомее. Перебирая бумаги, Ада то и дело ежилась, как от сырого холода, и не могла отделаться от ощущения, что спускается по разрушенным ступеням, касаясь ладонями осклизлых стен, в глубокий темный подвал.

Помимо этих заметок, была распечатана история интерната, но Вовчик взял ее из Википедии. Сводка изобиловала описаниями достопримечательностей усадьбы, фамилиями архитекторов, приложивших руку к ее созданию и украшению, – но все эти сведения не содержали ничего такого, о чем бы Ада не знала.

Просматривая содержимое папки, девушка с трудом сдерживала раздражение на Вовчика, который к сбору материала подошел так непродуманно. Распечаток было много, но они копировали друг друга, словно Сухих задался целью не собрать в одно целое всю необходимую картину, тщательно отбирая нужные пазлы, а накидал в одну коробку как можно больше фрагментов, не просмотрев их, не выкинув повторяющиеся, – количеством подменил качество. Ада осталась с ощущением, будто ей дали прочитать не статьи целиком, а лишь их заголовки – ничего ясней не стало, по-прежнему больше вопросов, чем ответов. Непрофессионально Вовчик подошел к делу, непрофессионально. А еще работает в детективном агентстве! Или он специально так сделал ради того, чтобы поймать Аду на крючок любопытства? Раззадорил, напугал, заинтриговал.

Ада сняла трубку внутреннего телефона и, минуя секретаря, набрала номер Писаренкова.

– Сереж, ну что у тебя? Нашел что-нибудь?

– Обижаете, босс, – в голосе начальника службы безопасности послышалась шутливая снисходительность. Ада живо представила его себе: тонкие губы, не привыкшие улыбаться, растянулись в усмешке, делающей Писаренкова похожим на злодея из американских блокбастеров. «Сережа, я тебя боюсь, когда ты так усмехаешься», – как-то в шутку заметила Ада, на что Писаренков отреагировал удовлетворенным хмыканьем. Но на самом деле в той шутке была своя доля истины: начальника службы безопасности Ада побаивалась, даже робела перед ним, хотя и старалась не показывать виду. А как можно не бояться человека, у которого наверняка на тебя собрано полное досье, включающее даже точную дату, когда у тебя вылез первый зуб? Ну и что, что она начальница! Наверняка, прежде чем поставить Аду в управление филиалом, ББ отдал указание Писаренкову просканировать ее вдоль и поперек.

ББ – Большой Босс. Борис Борисович. Или – ее личная Большая Беда. Безумная Боль. Кому как больше нравится…

– Ада, ты меня слушаешь? – раздалось в трубке.

– Прости, отвлеклась. Задумалась.

– Во время разговора? – недоуменно спросил Писаренков, и в воздухе повисло недоговоренное вслух, но четко услышанное в интонациях «со мной?». Как можно задумываться о чем-то постороннем в разговоре с ним, таким незаменимым, способным достать любую информацию хоть на Сатану, хоть на Бога?

– Давай, Сереж, зачитывай! – скомандовала она, и Писаренков вмиг посуровевшим тоном, «прокурорским», как называла его про себя Ада, начал:

– Сухих Владимир Петрович, родился в селе Путиловка в 1982 году…

«Не женат, не привлекался, высших учебных заведений не оканчивал…» Много в биографии Вовчика было этих «не», игравших как в его плюсы, так и в минусы. «Если я поручу Писаренкову раскопать историю интерната, он сделает это, в отличие от Вовчика, на «пять с плюсом».

– Стоп, Сереж, – прервала она на полуслове Писаренкова, когда тот от общей характеристики перешел к перечислению хронических заболеваний Сухих. – Мне достаточно пока и того, что ты рассказал. Продиктуй еще раз адрес его работы.

Вовчику, конечно, можно и позвонить, но Ада решила, что разговор не по телефону, а лично, окажется продуктивнее. Да и хотелось ей нагрянуть так, врасплох: непредупрежденные люди хотя бы на секунду, но оказываются самими собой. Во время разговора с Владимиром ее не оставляло чувство, что он играет хорошо заученную роль, отрепетировал даже мимику и интонации. И это ощущение после прочтения содержимого папки лишь усугубилось.

Она записала адрес, по которому находилось детективное агентство (все же не обманул Сухих насчет места работы!), посмотрела по карте и пожалела о том, что не приехала в офис на машине: агентство располагалось на конечной остановке метро одной из дальних веток, ехать нужно было с двумя пересадками. Но раз решила ехать, отменять поездку не будет. Ада набрала номер зама.