Семь рек Рима - [23]

— Боже мой! — Пино расплылся в широкой улыбке. — Что вы такое говорите?! Я специалист в любви! Я чемпион! У меня были сотни романов. Две дуры даже подрались между собой на ножах из-за ревности. Вы только вообразите — они не могли решить, с которой из них я буду спать первым, — Пино зашелся в смехе. — Каких только у меня не было! Юные козочки, зрелые роскошные женщины, артистки, но, — майор понизил голос, — самые лучшие — это замужние, — он причмокнул. — Это высший класс. И главное, никаких хлопот. Сначала ты ее дерешь, пока она не начинает молить о пощаде, потом надевает платье, шляпку, улыбку и отправляется к своему рогоносцу. Да, — раскрасневшийся Пино выпил махом очередной стакан вина, — замужние шлюхи — самые лучшие.

Хозяйка принесла счет. Полная, уже начинающая увядать женщина улыбнулась майору, и я подумал, что, может быть, он говорил и о ней тоже. Качо-е-пепе — шесть с половиной евро за порцию. Креветки — пять евро, два с половиной — помидоры (я пожалел, что не заказал себе такие же — уж очень аппетитно они выглядели), литр вина — шесть евро. Да, были еще артишоки по-римски — три евро за артишок. Каждый расплатился за себя, за вино — поровну, Пино оставил несколько монет сверх того.

— Я сейчас отвезу вас домой, — сказал он. — Но перед этим я дам вам совет. — Пино выдержал паузу. — Как другу.

Я к этому моменту уже встал из-за стола и, держа в руке стакан с остатками вина, смотрел через его плечо на проходивших мимо людей. Красивых девушек не было.

— Слушайте, — Пино взял меня под локоть. — Я отвезу вас сейчас домой, хотя было бы лучше арестовать, чтобы вы не наделали глупостей. Но я надеюсь на вас. Даже несмотря на то, что вы русский. — Я допил вино, и мы как два старых приятеля потихоньку пошли по улице. — Дома вы соберете свои вещи, — майор сильно сжал мой локоть. — Упакуете, так сказать, чемоданчик, доберетесь до Фьюмичино, Чампино — разницы нет — и быстро улетите. Делать это надо тотчас же, пока они не пустили план в исполнение.

— То есть вы продолжаете настаивать на том бреде, который пришел вам в голову, — остановившись, я вырвал руку и стоял теперь напротив Пино, который был ниже меня на полголовы.

— Вы — тупица, — в голосе майора не было злости. — Ваши каникулы длятся и без того недолго, а четыре дня из них уже прошло. Если считать точно, то у вас еще около двух дней жизни. Немного солнечного света и сияния луны. После чего вы должны были бы улететь, но нет — вы останетесь здесь, в Риме. Останетесь навсегда. Вы собираетесь поменять целую прекрасную жизнь на эти неполные двое суток? Понимаете, — с искренней задушевностью произнес он, — я не хочу, чтобы Рим стал вашей могилой. Удирайте во все лопатки — потом пришлете мне открытку с благодарностью.

— Я никуда не уеду, пока не найду Пат. Так или иначе, а я ее разыщу.

— Два дня, — повторил Пино и посмотрел на меня с идиотской непонятной жалостью.

Глава двенадцатая

В Восточном Туркестане мы с Пат оказались на острове среди высохшей реки, где был расположен заброшенный средневековый город. Весь остров до отказа был испещрен узкими улочками между глиняных толстых стен — казалось, что кроме этих улочек и стен в городе больше ничего нет.

Указатели встречались часто, и мы добрались до самого дальнего конца, с тем чтобы осмотреть святилище. Надо было возвращаться — спустились сумерки настоящего сиреневого света, это было очень красиво. Указатели куда-то неожиданно пропали, и мы поспешили, лишь примерно представляя направление.

Сначала пятнышки желтого света мелькали вдалеке.

— Красивые какие, — рассмеялась Пат и поторопила меня. На ее часах было восемь без десяти, следовательно, у нас было только десять минут, чтобы добраться до выхода и избежать ночлега в глиняных развалинах.

Я держал Пат за руку, и мы почти бежали, улицы были слишком узкими, чтобы двигаться быстрее. Желтое пятнышко пролетело мимо моего лица так быстро, что я не успел его рассмотреть. Следом было второе и третье.

— Подожди! — остановил я Пат. — Ты видишь?

— Что? — нетерпеливо спросила она. — Бежим скорее.

Желтые светлячки. Сиреневый воздух теперь был полон ими. Они мелькали позади нас, в боковых улицах — повсюду. Желтый фонарик вынырнул и повис на углу, за который, я уверен, мы инстинктивно бы свернули, если бы не остановились.

Сиреневый сумрак сгустился прямо у нас на глазах, и на том же углу появился силуэт. Это был невысокий круглый человечек с круглой же головой и с ермолкой на ней. Вначале силуэт был недвижим совершенно, но фонарик тронулся, и человечек сделал попытку поймать его, комично подпрыгнув.

Попытка не удалась, желтый светлячок медленно поплыл в сторону, и вот следующий, а за ним еще и еще, один за другим стали всплывать силуэты, подобные первому. «Призраки!» — мелькнуло у меня в голове, но я ничего не знал о призраках.

— Видишь? — в этот раз прошептал я.

— Вижу, — так же тихо ответила Пат. — Но, похоже, они не собираются на нас нападать. Смотри! — воскликнула она. — Он показывает нам дорогу.

Силуэт человечка, который уже почти растворился в сиреневой дымке, повернулся и взмахнул рукой прямо — и в самом деле будто указывая направление. Мы побежали.