Семь раз отмерь - [6]

– Я знаю, что у тебя нет, но у меня есть.

Глаза Тома превратились в две щелки.

– С каких это пор?

– С сегодняшнего утра. Ты помнишь мистера Бена Айзекса, моего клиента, когда я работала в «Америкэн экспресс».

– Как же! Это тот старый пройдоха, который всегда залезал тебе под юбку, стоило ему войти в офис.

– Не будь таким вульгарным, Лепски. Мистер Айзекс никогда себе такого не позволял.

– Может, и нет, но всегда хотел это сделать. Это одно и то же.

– Послушай, Лепски! Мистер Айзекс был очень милым, порядочным старым джентльменом с золотым сердцем.

– Вон оно что! Ты хочешь сказать, что он сыграл в ящик?

– Да, он умер и был так добр, что упомянул меня в своем завещании.

Лепски отложил нож и вилку.

– И сколько же?

– Не суть важно. Разве это не показывает его доброту? В конце концов, я ведь только добросовестно исполняла свои обязанности. И он…

– Сколько? – прорычал Лепски голосом копа.

– Успокойся, Лепски. – Кэрол снова принялась за еду. – Твой ужин остывает.

– Скажешь ты или нет?! – рявкнул Лепски.

Кэрол драматически вздохнула, но глаза ее смеялись.

– Ну, если ты так хочешь знать… Тридцать тысяч долларов.

– Тридцать тысяч! – взвыл Лепски, вскакивая.

– Разве это не чудесно? Сядь и доешь ужин. Веди себя прилично.

Лепски сел, но аппетит напрочь исчез. Тридцать тысяч!.. Огромные деньги! Он подумал о своих долгах. Вот и выход! Кто бы мог подумать, что этот старикашка Айзекс завещает им такие деньги!

– Так это правда, что у нас есть тридцать тысяч долларов? – спросил он хрипло.

– Я этого не говорила.

Лепски уставился на жену.

– Подожди, ты ведь только что сказала…

– Я знаю, что я сказала. Я сказала тебе, что у меня есть тридцать тысяч долларов. Я ничего не говорила о том, что у нас есть тридцать тысяч, – твердо сказала Кэрол.

Лепски улыбнулся своей обольстительнейшей улыбкой:

– Это одно и то же, беби. Мы ведь супруги и все делим пополам. Значит, и эти деньги…

– Ничего подобного! – Кэрол доела бифштекс и откинулась на спинку кресла. – Послушай меня. Мы уже пять лет женаты, и всякий раз, как только подходит время отпуска, ты начинаешь ворчать о том, что у нас нет денег. Большую часть отпуска ты занят подсчетами и без конца объясняешь мне, что мы не можем себе позволить омара или даже кока-колу! Теперь я хочу настоящего отпуска, Лепски! Я сама все устрою и сама буду тратить свои деньги! И если у меня появится желание, я буду заказывать шампанское к завтраку! Я собираюсь в Европу, в Париж, Монте-Карло… Я хочу съездить в Швейцарию полюбоваться Альпами! Я буду останавливаться в лучших отелях, обедать в лучших ресторанах. И все это благодаря мистеру Айзексу, пусть он покоится с миром!

Лепски только таращил глаза на жену.

– Послушай, – наконец смог произнести он.

– Помолчи. Я приглашаю тебя с собой. Ты можешь либо воспользоваться моим приглашением, либо же остаться дома. Лично я уезжаю!

– Но, дорогая, опустись на землю. У нас столько долгов… А путешествие будет стоить кучу денег.

– Лепски! Долги у тебя, не забывай. У меня нет долгов. Так ты едешь или нет? Учти, с тобой или одна, но я вылетаю в Париж в следующий четверг. Так что ты скажешь?

Лепски был вынужден капитулировать. Деваться было некуда.

– Попробуй-ка останови меня, беби, – воскликнул он и, вскочив с места, крепко расцеловал жену.

– Подумай, Том, разве это не чудесно? О, Том, это должно быть что-то необыкновенное, такое, что мы будем вспоминать о нем всю оставшуюся жизнь. Я куплю фотоаппарат. Представляешь, как раскроют рты соседи, когда я продемонстрирую им фотографии?

Это был верный ход. Лепски просиял. Ничего не доставляло ему большего удовольствия, чем произвести впечатление на соседей.

– Итак, вперед. Париж! Монте-Карло! Швейцария! Черт побери! Представляю завтра физиономию Макса, когда он услышит эту сногсшибательную новость.

– У меня еще куча дел, – мечтательно сказала Кэрол, – Вначале я должна переговорить с Мирандой. Я хочу, чтобы она нам все организовала. Мы с ней вместе работали в «Америкэн экспресс», это очень толковая девушка. Затем надо заняться туалетами. Вообрази себе, у меня нет ни одного приличного платья!

Лепски застонал:

– Беби, только ничего из ряда вон выходящего. А вдруг мы не уложимся с деньгами…

– Замолчи, Лепски. И я должна тебе кое-что сказать. Я собираюсь обновить и твой гардероб. Если ты хочешь выглядеть как бродяга, то я с тобой не поеду.

Лепски сделал недовольную гримасу:

– Это я бродяга? Чем тебе не нравится мой вид? Мне ничего не надо. Бродяга, а? Что ты хочешь этим сказать?

Кэрол тяжело вздохнула:

– Пожалуйста, успокойся. Ты должен выглядеть как преуспевающий красивый муж, а не как зачуханный коп.

Лепски поднял бровь.

– Ах, красивый…

– Чертовски красивый и сексуальный, Том.

Лепски выпятил грудь:

– Ладно. Я согласен, что мне следует немного приодеться. Пусть будет по-твоему, беби, давай потратим немного денег. – Он замолчал, принюхиваясь. – У тебя что-то горит?

Кэрол схватилась за голову и со сдавленным криком убежала на кухню.

Лепски услышал придушенный вопль:

– Мой яблочный пирог!

Ее отчаяние было настолько неподдельным, что Лепски, хотя уже и привык к подобным сценам, был вынужден уткнуться в салфетку, чтобы приглушить свой хриплый хохот.