Семь мужчин одной женщины - [37]

В первый раз я его посетил после того, как пришел из армии, это было жалкое зрелище. Потом я стал навещать его чаще, потому что ему становилось лучше, когда он видел меня. Я его единственный сын и это мой долг, но вы – это совсем другое дело. Поэтому я не советую вам завтра ехать к нему. Но это, конечно, только мое мнение, вам самой предстоит принять это трудное решение. Я не знаю, до какой степени вам нужно примириться с собой, но все хорошенько взвесьте, прежде чем увидеть его. Мир вашей душе. Прощайте, Агнес!

С этими словами Хабиб встал и направился в сторону основного здания отеля. Оставшись одни, женщины переглянулись и многозначительно посмотрели друг на друга.

– Может, он прав? Может, вам не стоит ехать завтра к нему? – испуганно произнесла Васса.

– Утро вечера мудренее, моя дорогая.

Васса сочувственно посмотрела на Агнес и, пожелав ей спокойной ночи, направилась в свою спальню.

* * *

Рано утром Агнес постучала в спальню Вассы и, дождавшись ответа, приоткрыла дверь. Посмотрев на сонную девушку, она произнесла виноватым голосом:

– Доброе утро.

– Доброе, – ответила Васса и стала протирать глаза.

– Думаю, Хабиб был прав – мое сердце может не выдержать новых испытаний. Мне кажется, нам надо уехать сегодня домой. В клинике под Парижем уже готова для меня комната. Будет благоразумней посвятить остаток своих дней любимым людям.

Девушка поднялась на локти и спросила:

– Когда нужно выезжать из отеля?

– Примерно через два часа, по дороге в аэропорт мы заедем к Хабибу. Сегодня воскресенье, и их семья соберется в полном составе. Я поблагодарила его за мудрый совет, а он пригласил нас заехать. Это их семейная традиция, раз в неделю они вместе готовят обед и садятся за большой стол, обсуждают свои проблемы и успехи. Думаю, это как раз то, что мне сейчас нужно.

– Хорошо, я сейчас начну собираться.

Заехав в переулок на окраине столицы, водитель припарковал машину у дома с высоким забором из кирпича и сказал:

– Это его дом.

Агнес сидела в машине и не решалась выйти. Деревянные ворота заскрипели, и из них выглянул мальчик лет восьми, посмотрел с любопытством на машину и, прокричав что-то на арабском языке, убежал. Через пару минут снова заскрипели ворота, и на этот раз из них вышел Хабиб и, с широкой улыбкой подойдя к машине, сказал:

– Добро пожаловать, Агнес. Проходите, пожалуйста, в дом и не забывайте, что вы всегда будете частью нашей семьи.

Женщины вышли из машины и направились вслед за Хабибом. За высоким забором прятался двухэтажный дом с наружной лестницей и открытыми верандами на каждом этаже. По двору бегали дети разных возрастов. Перед домом располагалась открытая кухня под навесом, в ней суетились женщины и мужчины. Женщины раскатывали тесто, мужчины разделывали мясо, работа не прекратилась даже, когда Хабиб стал знакомить гостей со своей семьей. Оказалось, что на кухне собралась не вся семья, и постепенно из дома стали выходить другие родственники и дружелюбно здороваться с гостями. Вскоре все присутствующие стали собираться в доме за большим столом. Рассадив по местам всю родню, а их насчитывалось почти сорок человек, не считая детей, Хабиб встал, приложил руку к груди и громко произнес тост:

– Дорогие гости и семья, сегодня я хочу поднять этот бокал за женщину, которая научила меня самому главному в жизни человека – любви. Она научила меня прощать, научила меня терпению. И сделала она это не многочасовыми наставлениями, а собственным примером. Именно таким отцом я и пытаюсь стать для своих детей, воспитывая их собственным примером. Здоровья вам и долголетия, Агнес!

Осушив до дна бокал, он сел и показал жестом, что можно начинать обед. Послышались одобрительные возгласы.

Через полчаса в столовой царил невообразимый шум: дети играли в стороне, а взрослые наперебой рассказывали смешные истории за прошедшую неделю. Кто-то включил национальную музыку, и Хабиб, как хозяин дома, вышел первым в центр комнаты и стал танцевать. Следуя традиции, к нему присоединился старший сын, потом стали вставать другие члены семьи, и через пять минут за столом осталась только половина родственников, основная часть которых состояла из женщин.

– Обрати внимание, как на Востоке женщины относятся к мужчинам, – сказала Агнес Вассе на ухо.

– Как? – повернувшись к ней, спросила Васса.

– Они никогда не повысят на мужа голос. Что бы ни попросил муж сделать жену, она покорно выполнит его поручение. При детях они никогда не ругаются. Только оставшись с мужем наедине, она выскажет ему свои претензии.

– Забитые женщины Востока, – с сочувствием произнесла Васса.

– О! Я бы так не сказала, – усмехнулась Агнес. – Это глубоко ошибочное мнение. Женщина на Востоке почитаема и любима, только, в силу устоявшихся традиций, она добивается всего, что ей нужно, методами, отличными от методов европейской женщины.

– Это какими же? – спросила удивленно Васса.

– Утонченность, терпение, хитрость, умение найти нужный момент. Это целая наука.

В этот момент к Агнес подошла маленькая девочка и потянула ее на второй этаж. Васса поспешила за ними. Девочка провела их по узкому коридору к последней двери и убежала. Агнес осторожно открыла дверь и вошла в комнату, Васса последовала за ней. В отличие от других, эта комната была обставлена на европейский манер. На стенах висели портреты в красивых рамках, на полу лежал потертый персидский ковер. В центре комнаты друг против друга стояли диваны, в углу – большой письменный стол и книжный шкаф.