Семь монет антиквара - [14]

— Господин, это вы! Ох, если бы мы знали! Проходите, прошу вас, сейчас мы…

— Нет, Селемнос, необходимо всё сделать по правилам. За нами наблюдают, — тихо проговорил он, указывая глазами на афинян.

— А, ну в таком случае… Что ж, уплатите, пожалуйста, взнос…

То ли при виде козы, то ли из-за чего-то другого Метакс оживился и, распевая, бросил на расстеленный кусок материи две монеты, которые жрец выдал и ему тоже.

— Я тоже заплатил две бараньих головы! Они не такие красивые, как мои, но зато теперь я увижу оракула!

Мда, если с головой плохо, то это надолго…

Они взошли на портик под мраморной крышей, украшенной скульптурами и могучими колоннами, и оттуда проследовали непосредственно в храм. Архонт в сопровождении афинян нагнал их и присоединился к процессии.

— Мы договорились, — объявил он. — Никто из нас не станет приближаться к юношам, пока оракул не вынесет вердикт. Мы будем держаться в десяти шагах позади и хранить полное молчание. Каждый послушает ответ пифии, и, если смысл слов будет неясен, мы обратимся за трактовкой к переводчикам.

— Кто из двоих должен задавать вопрос Аполлону? — спросил жрец.

— Наши друзья афиняне хотели бы, чтобы это сделал сам Метакс. Он — первый обвиняемый, значит, ему и следует предстать перед богом.

— А второй?

— Самос Самосский? Наши друзья не слишком верят фактам, которые он изложил. Они подозревают его в связях с тем чужестранцем… Необходимо, чтобы он тоже присутствовал при вынесении вердикта.

— А мы можем быть уверены, что в дальнейшем они больше не станут сомневаться?

Младший из афинян, пристально разглядывавший Сэма, сделал шаг вперед, брякнув шлемом.

— Представители величайшего из греческих городов всегда держат слово. Если подозреваемые не воровали Пуп земли, им даруют свободу. Таково решение Афин!

Молодых людей пригласили пройти вглубь храма, где стоял запах жженого дерева и ароматических трав. Служитель усадил их на деревянную скамейку перед белым занавесом, будто они пришли смотреть кукольный спектакль.

— Сейчас она придет, — прошептал Метакс, внезапно страшно разволновавшись. — Сейчас!

— И ты знаешь, что надо делать? — спросил Сэм.

— Конечно! Я никогда не боялся оракула!

Сэмюелу оставалось только позавидовать его смелости.

В своей невиновности он был уверен, но опасался, что пифия расскажет, что настоящий вор — его отец. В таком случае лучшим решением, безусловно, будет бросить в тюрьму сына…

За занавесом что-то зашелестело, и служитель медленно кивнул.

— Аполлон готов вас выслушать.

— Правда? — обрадовался пастух. — Оракул здесь? За этой штукой?

— Метакс? — раздался приглушенный голос.

Занавес слегка отдернули, и Сэм увидел немолодую женщину в сером платье, которая с изумлением смотрела на него. Она спустилась с чего-то вроде металлического трехногого стула и стояла у широкой расщелины в почве — возможно, это была трещина, оставшаяся после древнего землетрясения. Часть святилища, в которой находился оракул, освещалась факелами, и в их свете Сэм увидел дерево в углу, камень, по форме напоминающий военный снаряд, (возможно, настоящий Пуп земли?) и какие-то еще предметы, плохо различимые в полумраке. Заметив архонта и жреца, женщина поспешно задернула занавеску. Очевидно, при обычных обстоятельствах оракул не показывался посетителям. Впрочем, служитель сделал вид, будто ничего не произошло, и на цыпочках удалился. Метакс поднялся со скамейки.

— Оракул! — воскликнул он. — Дельфийский Оракул! Дыхание бога Аполлона! Скажи: Метакс воровал золотой камень афинян?

Он сел обратно и подмигнул Сэму.

Сначала ничего не происходило, если не считать странных звуков. Казалось, пифия что-то потихоньку жует. Потом она громко проглотила какую-то жидкость и как будто сплюнула на землю — ну и порядочки у них тут![13] Ненадолго всё стихло, и наконец раздался сиплый голос — трудно было представить, что так может говорить женщина:

— Аполлон, любимейший из богов, услышал твой вопрос, Метакс. И вот его ответ… Ворует ли агнец у гор траву, которой питается? Ворует ли птица у рыбы воду, которой освежается? Метакс никогда не крал ничего, кроме воздуха, которым дышит, и капель молока, стекающих по вымени его коз. Аполлон счастлив даровать ему всё это.

Пифия умолкла. Она молчала секунду, десять секунд… Сэмюел не был уверен, что уловил скрытый смысл ее прорицания, но в целом вердикт казался вполне положительным. Первым обрадовался добрый жрец.

— Ну вот и хорошо, — воскликнул он. — Мы получили доказательство…

Но тут пифия прервала его, произнеся из-за занавеса:

— Дыхание Аполлона не иссякло! Людям следует узнать кое-что еще!

Сэм в ужасе вжался в скамейку: ну точно, сейчас она расскажет про отца!

— Аполлон, сын Зевса, много раз объехал небо в огненной колеснице, — снова заговорил сиплый голос. — Он следует за движением солнца и сменой дней. Он знает цену времени и убегающим часам… Люди Дельф, отпустите того, кто является другом пастуха. Дайте ему уйти как можно скорее. Пусть он уходит через врата дней, которые привели его сюда. И пускай поторопится: кто-то из его племени пытается их закрыть… Так сказал Аполлон.

Сэмюел не успел поразмыслить над предупреждением оракула, потому что к нему тут же подскочил тот самый подозрительный афинянин.