Семь миров: Оракул - [13]

Юноша даже не пытался вслушиваться в содержание. Его мысли в эту минуту целиком и полностью были отданы Атле. Ему казалось, что она стоит рядом с ним, и, оборачиваясь вокруг себя, он стремился её увидеть, но никак не находил, отчего искренне расстраивался.

Контрабандисты решали, как применить услышанную информацию к дальнейшим действиям и как поступить с пленными. Марсий заворожил всех своим рассказом, вселив веру и радость. Нацелившись лететь на эту загадочную Голубую планету, прихватив с собой Марсия и Атлу в качестве навигатора, им не терпелось увидеть описанный мир своими глазами. Вариант предупредить остальных не рассматривался. Вылет планировался на утро и требовал подготовки. Громко огласив свою волю, Вепрь приказал вернуть юнца в камеру.

Марсий почувствовал, как его хватают под руки и вновь куда-то ведут. На этот раз никто не стал надевать на его голову мешок. Он видел все словно сквозь густое розовое желе и был абсолютно счастлив. Дорога выбивалась из-под ног, а туманные дали коридоров раздваивались и расстраивались, превращаясь в призрачные тени. Ощущая сильный прилив энергии во всем теле, сопровождаемый приподнятым настроением, юноша стал подпрыгивать, вырываясь из рук, подпевая и пританцовывая.

Пятерым, окружавшим его, с трудом удавалось удерживать разбушевавшегося юношу. Марсий был очень силен в эту минуту, непомерно для одного человека, и если бы эта сила проявилась как агрессия, с ним бы не смог справиться уже никто.

Вынудив контрабандистов подпевать себе, юноша продвигался по коридору довольный, сильно веселя выскакивающих на шум людей. Картина, изображающая танцующего Марсия, ошеломляла несоответствием этому гиблому месту, вызывая недоуменный смех. Кто-то стал пытаться повторить его немыслимые движения, кто-то подражал пению, кто-то просто наблюдал и радовался. Под громкие аплодисменты, крики сбежавшихся на звуки космических бродяг Марсия препроводили обратно в камеру.

Ёнк и Хет были ошеломлены, переняв Марсия с рук на руки у контрабандистов. Еще долго они не могли успокоить его, удерживая за руки и за ноги. Енк заметил след от укола и угадал, что тулонца накачали фикстроидом. Они отпаивал его водой до утра, удерживая в вертикальном положении, не сводя глаз.

Глава 4. Побег

Проснувшись через неопределенное время с сильной головной болью и неприятным чувством тошноты, Марсий увидел перед собой недоуменные лица Ёнка и Хета. С трудом приподнявшись с холодного пола, он вытянул перед собой онемевшие руки, которых практически не чувствовал. Медленно перебирая затекшими ногами, он добрался до угла, и, усевшись на каменный куб, облокотился на стену спиной. Не помня ничего из случившегося с ним вчера, он стал мучиться чувством вины за неведомый проступок. К этому чувству его побуждали осуждающие взгляды со стороны друзей и смутные образы из прошлого вечера.

— Ну как ты, дебошир? — с уместным сарказмом донеслось от Ёнка.

Каждое слово отдалось в тяжелой голове Марсия пронзительной болью, и, прокашлявшись, он, хрипя, ответил:

— Бывало и лучше.

— Ну-ну…

После произнесенных слов он постепенно стал оправляться от амнезии, вспоминая события вчерашнего дня и чувствуя, как к его бледному лицу приливает кровь от стыда за свои поступки.

— Да уж! Таким я тебя еще не видел! Ты напоминал красный заплутавший метеор, ошпаренный с одного конца. Видел бы ты себя, когда эти отморозки привели тебя назад в камеру. Ты со всеми расцеловался, разобнимался, пожелал приятных снов и не хотел заходить в камеру. Даже мне пришлось помогать тебя затаскивать. Эти ребята еще долго не отходили от аквариума, наслаждаясь твоими дикими танцами и сумасшедшими криками. Откуда столько силы взялось? — смеясь, рассказывал Ёнк. — Ты со своими признаниями даже ко мне лез. Все хотел с каким-то Карием познакомить.

Все рассказанное Ёнком было крайне неприятно для Марсия. Пряча глаза в пол, склонив голову, он обреченно произнес:

— Есть вещи и похуже. Кажется, я рассказал им все о найденной планете и о наших планах.

— Тебе кажется! — обвинительно завопил Ёнк.

— Они накачали меня наркотиками. Мне жаль, я не смог с собой совладать, — раскаявшись, произнес юноша.

Судя по выражению лица пацифа, тот понимал все, что сучилось с Марсием, а осуждения и претензии с его стороны скорее были наигранными. Ёнк знал, что, оказавшись на месте тулонца, повел бы себя схожим образом, без варианта устоять перед действием фикстроида.

После раскаяний Марсия все трое долгое время провели в тишине, несмотря на то, что было что обсудить. Марсий оставался печальным. Не находя способа выбраться из сложившейся ситуации, он был на грани отчаяния. Единственные, кто не позволял ему унывать окончательно, были Ёнк и Хет, неосязаемую поддержку которых он ощущал в одном только их присутствии рядом. Проклиная яд, поразивший его разум, он никак не мог найти себе оправдания. Радовало только то, что Атла не видела его таким, как вчера. В то же время именно отсутствие Атлы его смертельно огорчало. Желание её увидеть, дотронуться, прижать к себе и никогда больше не отпускать граничило с безумием. Он сжал в руках свою разламывающуюся от боли голову и не отпускал несколько часов. Печальный и опустошенный, он безмолвно всматривался через прозрачную створку куба в мрачный коридор, заканчивающийся тупиком, напоминавшим ему о безвыходности сложившейся ситуации.