Семь лет в ожидании убийства - [15]

— Куда же они девались?

Портер пожал плечами.

— Откровенно говоря, это нам не известно.

— А какие-нибудь предположения у вас есть?

Портер снова нахмурился.

— Есть. Мне кажется, что «банк», о котором мы говорили, был учрежден лишь незадолго до смерти Мэссли. Но все это находилось тогда в стадии эксперимента, и денег там было очень немного.

Я покачал головой.

— По-моему, вы неискренни со мной. Хотите, я выскажу свое предположение?

Портер кивнул.

— Деньги были припрятаны. О том, где они находились, знал только Мэссли. Пока он был единственным человеком, хранившим эту тайну, опасность ему не грозила. Но он знал и о том, что если о тайнике проведают другие, долго ему не прожить. Отправившись на тот свет, Носорог унес свой секрет с собой. А деньги все еще лежат где-то и ждут своего хозяина. Ну, как вам нравится моя версия?

Лицо Портера приняло профессиональное выражение.

— И вы знаете, где находятся эти деньги?

— Нет.

— Но полагаете, что у вас есть ключ к этому делу?

— Может быть. И, пожалуй, даже к более важным делам.

— Объясните, что вы имеете в виду?

Я рассмеялся.

— Ну, нет, не сейчас. У меня есть предчувствие, что результаты моего расследования могут быть неожиданными и весьма интересными. Но все дело в, том, что если вы окажете мне содействие, то в случае успеха можете рассчитывать на губернаторское кресло, в случае же неудачи в проигрыше оказываюсь лишь один я.

— Ясно.

— Не думаю, что вам здесь все ясно, но благодарю за беседу. Приятно было повидаться с вами после всех этих лет.

Он нахмурился, но промолчал. Я встал и надел шляпу.

— И еще одну вещь я хотел сказать вам, мистер Портер. Теперь это уже не имеет никакого практического значения, но я бы хотел, чтобы между нами не было недомолвок.

— О чем это вы?

Я ухмыльнулся, глядя на его изумленное лицо.

— Дело, на котором вы сделали свою карьеру, было дутое. Сфабрикованное от начала и до конца. Мэссли тогда славно потрудился, чтобы его заварить, а вы попались на его удочку и доделали все остальное. Все это уже давно быльем поросло, и теперь мне на это наплевать. Просто я хочу, чтобы вы имели это в виду, ладно?

И тут он понял. Понял все, но произошло это слишком внезапно и быстро «проглотить» новость ему было нелегко. Лицо его побледнело. Казалось, что вот-вот он начнет что-то объяснять и оправдываться. Но я только ухмыльнулся и вышел из кабинета в приподнятом настроении. Кое-что из сказанного Портером могло помочь решить задачу. Разумеется, в том случае, если все остальные детали тоже сойдутся.

* * *

Багажом я себя обременять не стал. Слишком долго я жил как бродяга, и теперь не собирался тратить драгоценное время на то, чтобы захватить с собой смену белья. Я торопливо вскочила автобус, отправлявшийся в международный аэропорт. Прибыв туда, купил билет на первый рейс до Финикса. Впрочем, я мог бы и не торопиться, так как мой самолет улетал лишь в семь пятьдесят, а это означало, что мне нужно было как-то скоротать целых три часа.

Две газеты и журнал помогли мне убить два часа, но оставался еще час, и я отправился в туалет. Визит туда помог мне скоротать еще пятнадцать минут, поскольку, выйдя из своей кабинки, я получил по голове такой удар, что пришел в себя лишь через указанный промежуток времени.

Следующие полчаса у меня ушли на объяснения с полицией. Мне с трудом удалось убедить двух полицейских в том, что я сам поскользнулся и упал, ударившись головой об пол. Однако врача мне провести не удалось. Он промолчал, но выражение его лица было красноречивее слов. Полицейским очень хотелось вышвырнуть меня с территории аэровокзала, но я показал им свой билет и они помогли мне добраться до скамейки у входа в здание, где я и дождался объявления на посадку.

Тридцать долларов, лежавшие в боковом кармане моей куртки, исчезли. Остальные деньги, которые я засунул под рубашку, были в целости и сохранности. Что ж, привычки, которые вырабатывает бродячая жизнь, иногда тоже бывают полезны.

Ощупывая свою многострадальную голову, я размышлял о том, какой острый и наметанный глаз должен быть у местной шпаны. Засечь бабки у такого занюханного субъекта, как я, мог только профессионал.

После того, как объявили посадку, я занял свое место, принял две пилюли, которые дал мне доктор, и проспал до самого приземления в Финиксе.

Там было довольно жарко. Я взял такси до города. В кафе на автобусной станции я заказал себе тарелку чили, а потом в телефонной книге нашел адрес местного отдела здравоохранения.

За конторкой я увидел загорелую, очень симпатичную девушку в мексиканской блузке с короткими рукавами. Она мило поздоровалась и, окинув меня взглядом, поинтересовалась целью моего визита.

— Хочу найти одного врача, — объяснил я.

— Вы не похожи на больного, — улыбнулась она.

— Мою болезнь, детка, ни один доктор не вылечит.

Она слегка покраснела.

— Мне нужен доктор по имени Томас Хойт. Он переехал сюда несколько лет назад.

— Хойт, — она задумчиво поднесла палец ко рту, — кажется, я знаю, кого вы имеете в виду. Подождите пожалуйста.

Это не заняло много времени. Вскоре она вернулась с двумя карточками, на которых было что-то написано.