Семь лет молчания - [39]

В лицо ударил холодный воздух, слегка отдававший сыростью. Где-то там, внизу, виднелся бледный свет. На самой лестнице было темно. Я осторожно шагнула на ступеньку, затем нащупала другой ногой вторую. В таком медленном темпе я спустилась вниз, туда, откуда шел свет.

Местечко достаточно паршивенькое. Даже у меня, человека, повидавшего в своей жизни разные подвалы и подворотни, пошли мурашки по коже. Две бронированные двери с маленькими квадратными окошками. Обстановочка напоминала исправительные колонии. Дернула за одну ручку – она не поддалась. За вторую – то же самое.

Я приложила ухо к двери, чтобы прислушаться к тому, что происходит за дверью. Тишина. На двери висел огромный амбарный замок. Слишком сложный для меня. И вскрыть его так ловко, как наверху, точно не получится.

Я тихонько постучала в обе двери. За одной из них мне показалось, что раздался женский голос.

– Там есть кто-то? Отзовитесь, – негромко спросила я.

И снова был слышен голос. Ума не приложу, как открыть эту проклятую дверь. Пока я рылась в сумочке, чтобы найти еще какой-нибудь инструмент, мне к виску приставили что-то холодное и тяжелое. Это был пистолет.

– Ты кто такая? – похоже, вернулся здоровяк. – Что ты здесь делаешь?

– Позвольте мне объяснить.

– К черту объяснения! Ты как тут оказалась?

– Я не смогу ответить на вопрос, если не дадите мне объясниться.

– Пошла, – он открыл одну из железных дверей и стал проталкивать меня внутрь.

Я сопротивлялась как могла. Но в неравной схватке с пистолетом перевес явно не в мою пользу. Моя попытка применить прием карате закончилась тем, что здоровяк ударил меня рукояткой пистолета по голове и я отрубилась.

Очнулась я лежащей на чем-то мягком. Вокруг было мрачно. Но тусклый желтый свет над моей головой помог мне разглядеть обстановку.

Осмотревшись, я поняла, что нахожусь в небольшом помещении. Это было похоже на комнату. Маленькую, не больше десяти квадратных метров. То, что я привязана к кровати, поняла не сразу. Только когда попыталась с нее встать. Мои руки и ноги были пристегнуты к ней ремнями.

Одежда на мне была та, в которой я приехала в Климовку, – свитер и джинсы. Значит, меня не тронули. Единственное, что с меня сняли, так это кроссовки и куртку. Сумки, телефона и пистолета я тоже не увидела поблизости.

К кровати была придвинута тумбочка с ящичками. Напротив стояла еще одна кровать. Она была пустой. Окон в комнате не было, поэтому я даже не представляла, какое сейчас время суток. Несмотря на отсутствие окна, в комнате было достаточно свежо. И я даже слегка подмерзла. Отопления здесь явно не предусмотрено.

Где-то вдалеке я услышала едва уловимый шум. Было похоже на мужской голос. Прислушавшись получше, я поняла, что по телевизору шел какой-то спортивный матч. Скорее всего, его смотрит тот, кто держит меня здесь.

– Эй, тут есть кто-нибудь? – начала я кричать. – Выпустите меня отсюда!

Повезло хоть, что рот мне не залепили. Я громко и настойчиво кричала до тех пор, пока не была услышана.

– Что ты разоралась? – наконец услышал меня мужик.

Он открыл маленькое окошко на двери. Это был тот же здоровяк, которого я видела на улице и который ударил меня пистолетом.

– Выпустите меня отсюда. Вы не имеете права держать меня здесь. Я…

– Да знаю я, кто ты. Ты – ищейка полицейская, – перебил меня похититель.

– Но я не из полиции.

– Один фиг работаешь с ними. Знаем таких. Чего тебе здесь понадобилось? Сидела бы в городе и следила за неверными мужьями.

– Раз я здесь, значит, в этом доме происходит что-то нечистое. И вы прекрасно об этом знаете. И если меня добровольно не отпустите, сюда приедет полиция, и тогда выбора у вашей шайки уже не останется. Придется сдаться.

Здоровяк молчал. Он покраснел еще больше, но не подал виду, что принимает мои слова всерьез. Он проверил на крепкость каждый из ремней и повернулся к выходу.

– Хотя бы развяжите руки. Так лежать неудобно, – сказала я ему.

– Не велено. Хозяин приедет и сам с тобой разберется. А пока лежи и помалкивай. А если будешь орать, то сам успокою тебя.

– Скажи хоть, какой сейчас день и сколько времени.

– Вечер уже, восемь часов. Вторник. Ужин будет через час, – сказал он и закрыл окошко.

Значит, я нахожусь тут уже не меньше пяти часов. Но ведь меня обязательно скоро будут искать. Наверняка уже Кирьянов перезванивал. Он дважды утром не ответил на мой звонок. Надо было все-таки сообщить Володе, куда я поехала. Хоть бы скинуть сообщение. Ведь я догадывалась, что могло произойти.

А Ленка… Мы созваниваемся с ней чуть ли не каждый день. Надеюсь, она поймет, что если я ей не отвечаю, значит, что-то не так. Хорошо хоть я ей рассказала, что поеду в Климовку. Но вопрос в другом – догадается ли она рассказать об этом Володе?

– Думай, Иванова, думай. Отсюда нужно выбираться, и как можно скорее, – заговорила я сама с собой.

Но пока ничего подходящего в голову не пришло. Ремни были очень крепкими и туго привязаны к металлическим поручням. На мгновение показалось, что левая рука была пристегнута слабее правой. Я подергала ее так сильно, как смогла, но этого оказалось недостаточно. После нескольких попыток высвободить руку ремень наконец-то стал расслабляться. Спустя пару минут интенсивного шатания рука высвободилась от оковы. Вторую тоже удалось вытащить очень быстро.