Семь лепестков - [43]

В магнитофоне играли Dead Can Dance, уже изрядно надоевшие Олегу, но почему-то прекрасно помогавшие в таких делах: возможно, как раз поэтому и помогавшие хорошо.

Мало-помалу дыхание стабилизировалось, предметы, находившиеся по краям поля зрения, покрылись белесой пеленой. Олег медленно начал считать до десяти. С десятым выдохом он замер и оставался неподвижным долгое время.

Это был тот самый коммерсант, которого Зубов только условно считал своим клиентом. Всего однажды, месяца два назад, он взял у Димы пару марок кислоты, и тот, понимая, что такого покупателя грех упускать, продал ему самое лучшее, что было на тот момент в Москве, чистое ЛСД, без примеси амфетаминов и других веществ, которые недобросовестные оптовики добавляют в кислоту, чтобы привлечь дискотечную молодежь. Возникла, правда, смешная проблема: покупатель требовал, чтобы на марке было обязательно изображено что-то вроде цветка или лучше даже лепестка. Пришлось долго рассматривать блок «котов» в поиске чего-то мало-мальски похожего на цветок. Игра стоила свеч – клиент был человек солидный, сразу видно – не любитель рейвов, скорее – вдумчивый исследователь, прочитавший наконец-то Кастанеду и решивший, что пора набраться психоделического опыта. Такому ни к чему была танцевальная эйфория – куда больше он был бы рад увидеть места силы в своей квартире или понять тайную структуру мира. Впрочем, чего тут понимать: мир – это место, где циркулируют энергии. Так, во всяком случае, считал Дима Зубов.

Расчет его оказался точен: клиент снова вышел на связь и, значит, хотел купить еще, убедившись, что дело стоящее. Что было приятно не столько по финансовым соображениям (хотя и по ним тоже), но и потому, что Зубов лишний раз убедился, что он умеет разбираться в людях. Потому что драгдилер тоже должен быть психологом, чтобы продать клиенту нужный наркотик: это только так говорится – «кислота», а марки – они разные бывают. Где спида добавят, где других амфетаминов, а кто-то, говорят, и опиатами не брезгует. Потому и картинки рисуют, чтоб человек знал, что покупает. И, соответственно, что продает.

Через час Олег почувствовал, что готов к следующему переходу. Он сказал себе, что хрустальный шар станет для него воротами в мир духов, и еще раз сосчитал до десяти. Потом он произнес призывание всей семьи Эшу, а после – призывание Эшу да Капа Претта:

Эшу да Капа Прета

Ком эле нингем поди

Тем шифрес кому капета

И барбиша комо боди.

Эшу да Капа Претта, часто отождествляемый с прославленным Бароном Самеди, был одним из самых мощных и мрачных духов из первого пантеона лоа. Он считался специалистом по черной магии, и работать с ним надо было чрезвычайно осторожно. Именно поэтому Олег слегка беспокоился в связи с кошачьим черепом.

Он повторил призывание несколько раз, а потом внезапно почувствовал, что Эшу да Капа Претта здесь. Тогда он достал сделанную из черного крепа куколку.

Материалом ему послужил кусок траурной ленты, все на ту же Пасху оторванной от венка какого-то братка на кладбище (на памятнике покойник был изображен на фоне своей машины. Эмблема «мерседеса», знакомый Олегу по одноименной серии «экстази», был хорошо различим). Куколку Олег соорудил заранее, засунув ей в голову волос Зубова. Он посчитал, что этого достаточно для того, чтобы отождествление произошло.

Теперь он взял приготовленный нож с белым лезвием и сделал разрез на спине у куклы. Олег боялся, что кукла развалится, но она выдержала. В прорезь он положил клочок пергамента с написанным на нем именем «Дмитрий Зубов», а также посыпал туда перец чили. Потом он положил куколку в круг и обратился к Эшу да Каппа Претта.

Надо сказать, что Олег никогда раньше не практиковал подобной магии. Одно дело – наколдовать себе немного денег или попросить помощи в сексуальных делах, другое дело – убить человека. Может быть, Олег потому так и уцепился за этот случай, что давно уже думал, что хорошо бы попрактиковаться вбилонго. Как всегда, главное было найти жертву, и Олег уже прикидывал, не поместить ли где объявление – мол, берусь за выполнение заказов. Это решало и другую проблему: в случае, если жертва оказывалась хорошо защищена, ответное проклятие поражало заказчика, а не самого мага. У магов – особая карма и свои расчеты с судьбой. Но с другой стороны Олег опасался так открыто выходить на рынок киллерства: профессионалы, работавшие по старинке огнестрельным оружием и взрывчаткой, вряд ли обрадовались бы появлению конкурента.

В момент раздумий и объявился Дима – и это сразу решило все вопросы. Мир Милы был таким же тонким и неральным миром, как вселенная вудуистких божеств. Получалось, что своей бестактной мистификацией Зубов потревожил покой универсума, намного превосходящего сложностью структуры его собственный – и потому было бы справедливо, если бы возмездие пршло из магического мира. Духи Вуду отомстили бы за поруганных принцев Семитронья.

Клиент должен был ждать Диму во дворе в девять вечера. В это время уже темнело, и труднее было заснять их встречу – и хотя заказчик ни о чем не просил, Дима на всякий случай взял с собой десяток марок: вдруг тот клюнет и удастся спихнуть ему все, уверяя, что это – опт и потому дешевле.