Семь кругов - [61]

Билли откашлялся, надеясь, что голос у него не сорвется.

— Ты ждала меня? Кто ты?

Девушка подняла голову, ее синие глаза мерцали.

— Я Наама, девушка этого нового мира. Мерлин сказал мне, что ты придешь.

— Тебе сказал Мерлин?

Наама выпрямилась:

— Да. Ведь ты пришел королем, не так ли? — Ее взгляд скользнул к его рукам. — Я вижу, ты подобрал камень и сейчас держишь его. И предполагаю, что ты прочел пророчество.

Билли вынул руку из-за спины и осторожно положил камень на землю.

— Прочел. Но я не король… то есть… не на самом деле. Я не настоящий король… как тот парень, что сидит на троне… или что там у него. Я просто наследник Артура и оказался здесь, чтобы спасти всех пленников, которых найду.

— Просто наследник Артура? — Наама издала нервный смешок. — Милорд, прошу, не надо осквернять это святое имя таким словом.

Билли покачал головой:

— И не собирался. Я только хотел сказать, что я просто человек, который оказался здесь, чтобы помочь. И трон мне не нужен.

Улыбка Наамы медленно сползла с лица, и глаза наполнились слезами. Она отвернулась.

— Значит, я должна и дальше ждать настоящего короля. Я верю в пророчество Мерлина. Мой король придет.

— Послушай… Наама… Я в самом деле наследник Артура. — Билли вытянул меч из ножен. — Видишь? У меня Экскалибур. Но я понятия не имею, как стать твоим королем.

Девушка кинулась к нему и обняла.

— Значит, ты тот, кого я ждала! — Она откинула голову, глядя ему в глаза. — И ты не просто мой король! Ты мой суженый! Мы поселимся в этом новом мире, где твое справедливое правление будет длиться вечно.

Наама положила голову ему на грудь. Тепло ее тела охватило Билли, и по коже у него побежали жаркие мурашки. Он взял ее за плечо и мягко отстранил.

— Наама, — сдавленно сказал он, — я… я не думаю, что это часть плана.

Она склонила колени.

— Пожалуйста, милорд, даруй мне прощение. Мерлин это предвидел. Неужели ты не знаешь великое старинное пророчество?

Билли вернул Экскалибур в ножны.

— Я слышал много пророчеств от Мерлина, но в них не было ничего о том, что я твой суженый.

— Как странно! Мерлин сказал, что ты узнаешь его песню! — Наама нахмурилась.

— Его песню?

— Да. Я спою ее для тебя. — Девушка сложила руки на груди и опустила голову, словно молясь. Затем с легкой улыбкой стала петь чистым чарующим голосом:

Добьется покоя сомнений дитя

В любви с нареченною девой.

Теплом одолеет раздумья его,

Окутает негой блаженной.

Так как же решит победитель Артур:

Вновь ринуться в мрачные бездны

Иль, выбрав любовь, завершить долгий путь

И меч успокоить навечно?

Билли переступил с ноги на ногу.

— Не помню, чтобы слышал такую песню.

— Но ты же дитя сомнений. Разве не так?

Он кивнул:

— Да. Мне было сказано об этом раньше.

— Тогда откинь свои сомнения и поверь. Зачем выбирать адские бездны, когда ты со мной можешь жить в блаженстве? — Наама раскинула руки, и ее глаза блеснули в утреннем тумане, как драгоценные камни. — Я твоя нареченная дева. Неужели я не нравлюсь тебе?

Билли сглотнул.

— М-м-м… вовсе нет. Дело не в этом.

Ее улыбка проникла ему в самое сердце — радостная и в то же время печальная. Когда Наама раскинула руки, шелк ее платья плотно приник к телу, обрисовывая нежные формы. У Билли отчаянно колотилось сердце. По лбу текли капли холодного пота. Он опустил голову.

— Да. Ты нравишься мне. Просто я…

Наама схватила его за руку.

— Тогда пойдем со мной. Я хочу показать тебе кое-что.

Билли позволил ей провести себя через поляну в лес. Что она хочет показать? Может, будет куда лучше, если он не увидит ничего из того, что она собирается ему предложить, но Билли хотелось понять, что у нее на уме. Ведь она олицетворение невинности, разве нет?

Наама остановилась около двух ям.

— Вот мы и на месте.

— Что здесь произошло? Вырвали с корнем пару деревьев? — Билли подбоченился.

— Да. В свое время тут стояли дерево жизни и дерево познания добра и зла. Но это Новый Эдем, так что нам нужно только дерево жизни. Наш союз восстановит его на том же месте, и мы будем жить в вечном блаженстве. — Наама стянула с головы венок и переплела его в виде восьмерки. Одну петлю она надела на свое запястье, а другую с сияющим лицом протянула Билли. — Соединись со мной, милорд, под этим вечным заветом, и мы вместе построим новый мир.

Она подошла так близко к нему, что он мог чувствовать нежный аромат ее волос и тепло тела. Обоняния его коснулся и другой запах — острый и очень земной. Наама положила ладонь ему на грудь и опустила голову на плечо. Ее дыхание, проникающее сквозь рубашку, было горячим.

— Так ты останешься со мной? — спросила она.

У Билли колотилось сердце. Кожу кололо миллионами игл. Горло пересохло. Откуда-то изнутри шел палящий жар, от которого тело было готово взорваться. Слишком много всего, просто слишком много. Он закусил губу, чувствуя, как его сознание надрывается в крике. Помоги мне!

В памяти всплыли слова поэмы Мерлина: «Рай закрыт для тех, кто любит, кто страдает и спасает».

Райское создание прижалось к его груди, но Билли вовсе не любил Нааму. Насколько он понимал, это была всего лишь страсть, а не обожание. Вспышка света, а не вечное пламя. Ее обеты покоились только на способности обеспечивать покой и удовольствие, а Билли никогда бы не смог отдать сердце девушке, которая была не более чем фантомом. Глубоко набрав в грудь воздуха, он мягко, но решительно отстранил Нааму, вытянул из ножен Экскалибур и высоко поднял его. И когда глаза привыкли к мощному свечению меча, Билли охватила холодная сдержанность, словно освежающий дождь окатил раскаленную мостовую.