Семь историй о любви - [20]

– Э… Втроем вообще-то. Вичка-злючка. Сексом чаще надо заниматься, тогда злость и неудовлетворенность испаряются сами по себе. – она плюхнулась на диван рядом с Викой и обняла ее за шею.

– Тебе лишь бы потрахаться. – Вика недовольно отстранилась. – И куда в тебя столько влазит?

– Ах, Вика, если бы ты большую часть своей жизни притворялась монашкой – в тебя бы влазило не меньше. Я же не могу приезжать к тебе каждый раз, когда мне захочется секса, покурить или принять колесико.

– И нам осталось уколоться, и упасть на дно колодца, и там пропасть на дне колодца… – пропела Вика. – Ты кстати в курсе что эти колесики выносят и без того твой хилый мозг?

– Ой, да ладно тебе, это же не героин… Так просто повеселиться.

– Только героина нам и не хватало, для завершения картины.

– Вика, – Полина проникновенно смотрела на девушку. – А Вика…

– Ты че, охренела? Я никуда не пойду.- отрезала та. – Тебе надо, вот и иди.

– А вдруг такую хорошую девочку как я, поймают не совсем хорошие мальчики?

– Тебя огорчит только отсутствие дивана в темном переулке…

– Злюка… Хотя идея интересная…

– И думать забудь! Будешь потом кишки по забору собирать! – Вика вновь вернулась к телевизору.

– Господи, и за что я тебя люблю? Давай ключ – схожу сама.

– В этом мире все закономерно: любишь того, кто не любит тебя. Ключи на полочке в коридоре.

– Нет, Викулечка, ты не права. Где-то глубоко внутри ты меня тоже очень любишь.

– Да? Это за что же?

– За то, что я вся такая красивая и классная. – Поля дотянулась до сумки и достала кошелек. Отсчитав несколько купюр, она положила их в кармашек на юбке и убрала кошелек.

– Интересно, что ты говоришь родителям, когда в очередной раз просишь у них деньги? – Спросила Вика, наблюдая за девушкой.

– Обычная благотворительность. Косметика, шмотки, кафешки с нищими однокурсницами – это дорого. И мои предки это знают. Поэтому отстегивают.

– Ну, а шмотки-то, куда исчезают вместе с косметикой? – непонимающе спросила Вика.

Поля посмотрела на нее, как на ребенка и снисходительно пояснила:

– Я же говорю – нищие однокурсницы. Шмотки и косметику даю попользоваться, но не могу же я красить губы помадой, которой уже кто-то пользовался – это не гигиенично. И отказать не могу – это жлобство и скупердяйство. А я хорошая, вежливая и не жадная девочка, между прочим.

Поля прикурила еще одну сигарету.

– Ну ты и сучка… а главное, как убедительно. Даже я почти поверила. Ладно, иди. А то приедут парниши, а ты их уже на кампанию казбеков променяла. Игорь огорчится.

Поля вышла из квартиры и стала спускаться по лесенке вниз.

Жаль, что нельзя накуриться впрок. Утром, перед тем как ехать домой, нужно будет принять душ и как следует проветрить одежду. А еще лучше попросить у Вички футболку – тогда ее одежда благополучно полежит на балконе до утра, и совсем не будет пахнуть. Родители знали, что Надя, у которой Полиночка осталась ночевать – не курит. Значит и запахов не должно быть никаких.

Когда она начала врать Поля не помнила. Было очень похоже, что врать ей приходилось с тех пор как она начала говорить. Она довольно быстро сделала вывод, что лишь хорошие и послушные девочки получают все, что хотят. И она старалась быть идеальным ребенком, но при этом не отказывать себе в удовольствиях. Таким образом, к 20 годам ее жизнь четко была поделена пополам, и лишь не многие знали о двух половинках одновременно. Не зачем лишний раз светить себя. Мало ли что. Риск минимален, но он есть. А рисковать Поля очень не любила.

– Вика, дай мне футболку или халат. Иначе я вся пропахну дымом. – Поля вошла в комнату и положила на стол аккуратный бумажный треугольничек, рядом поставила открытую бутылку пива, которую купила по дороге.

– Сейчас, подорвалась.

– Вик, ну не будь ты такой букой. Я опоздала, я виновата, ну хочешь – отшлепай меня. Если я полезу искать – сама ты же меня первая и убьешь. А когда мальчики приедут тут дыма будет – хоть топор вешай. – Поля взялась за пуговицы на блузке.

– Какая ты беспокойная. – ответила Вика и пошла в соседнюю комнату. Открыв шкаф, она не глядя взяла первую попавшуюся футболку с нижней «гостевой» полки.

– Держи. – вернувшись в гостиную, она протянула одежду Полине, которая уже стояла посередине комнаты в одних трусиках. – Не боишься, что трусики пропахнут? – Ехидно спросила Вика.

– Боялась бы, если бы от тебя поехала к Наде. Маловероятно, что родители станут обнюхивать мои трусики. – вполне серьезно ответила Поля.

– Ты это сейчас серьезно? – Недоверчиво спросила Вика.

– Более чем. – Поля натянула длинную футболку, и, взяв в руки аккуратную стопочку своей одежды, вышла на балкон. Вика удивленно посмотрела ей вслед, но ничего не сказала. Вернувшись, Поля, подошла к столу, и, вскрыв бумажный треугольник, достала из него две белые таблетки. Закинув кругляши в рот, она запила их двумя глотками пива.

– Не многовато ли двойную дозу? – с сомнением покачала головой Вика.

– В самый раз, – растеклась в улыбке Полина.

Приняв наркотик, она упала на диван, в ожидании, когда начнется его действие.

Полина редко принимала наркотики – она понимала, что зависимость от них это совсем не то, что она может себе позволить. Как-то раз ей предложили уколоться, она согласилась, но это был один раз, и повторять его Полина не собиралась. След от укола проходил очень долго, и слишком долго Полина старательно скрывала его, вздрагивая каждый раз, когда кто-то прикасался к руке.