Семь грехов памяти. Как наш мозг нас обманывает - [19]
Препараты, улучшающие память, могут повлиять и на систему образования, и это тоже открывает перед нами ряд и благоприятных, и тревожных перспектив. «Ну будем мы ежедневно пичкать ребенка таблетками для памяти перед школой, и что? – вопрошает Талли. – Что будет твориться в его голове после двенадцати лет обучения? Чего достигнет ребенок с таким багажом данных?» Возможность создать поколение суперучеников, свободных от ограничений эфемерности, представляется весьма желанной. Но сможет ли мозг справиться с таким наплывом информации? И что будет с теми детьми, у которых не окажется доступа к новейшему усилителю памяти? Останется ли для них место в школе и в жизни? «Мы не знаем», – признает Талли. Ряд таких же вопросов касается взрослых – например, рабочие места. Представьте: если вы способны узнать и удержать больше информации, связанной с работой, вас, скорее всего, могут выбрать кандидатом на повышение. Но для этого вам нужен усилитель памяти, а отказ от приема препарата поставит вас в невыгодное положение по сравнению с конкурентами. Будете ли вы его принимать, даже если препарат вызывает тревожные побочные эффекты или если они неизвестны? И если учесть темпы прогресса в исследованиях нейробиологии памяти, нам придется решать эти вопросы.
Волнение широкой публики по поводу генов и лекарств, способных уменьшить или устранить эфемерность памяти, возможно, отражает наш базовый страх перед катастрофическими последствиями болезни Альцгеймера или даже более умеренными последствиями нормального ухудшения памяти, связанного с возрастом. В своей тревожной короткой истории «Почти без памяти» (Almost No Memory) Лидия Дэвис описывает женщину, чьи воспоминания обо всех прошлых событиях – даже о тех, что произошли вчера или час назад, – подернуты поволокой забвения, приходящей и к нам, но далеко не сразу[56]. Страдающая от «полуамнезии» героиня Дэвис оставляет свои мысли и идеи в записных книжках и обращается к ним с надеждой узнать о себе, но они не проливают свет на ее прошлое – скорее его окутывает туман.
И она осознала: эти тетрадки и правда связаны с ней, вплетены в нее, словно нитью, хотя и трудно было понять, как именно; ее тревожили даже попытки представить, сколько в них от нее и сколько – от кого-то иного… а они словно ждали, выстроившись там, на книжной полке: ее знания, уже утраченные; позабытые строки, когда-то прочтенные ею; ее мысли, ныне будто чужие, ведь теперь она думала совершенно иначе или, быть может, просто не помнила о них, – а если и помнила, то не знала, всегда ли с ней была эта мысль или пришла только однажды… и еще она никак не понимала, почему некая мысль, родившись в ней, могла повториться спустя долгие годы, а иная, мелькнув лишь раз, не возвращалась уже никогда…
Этот хаотический водоворот раскрывает суть того, почему из семи грехов памяти эфемерность, пожалуй, страшнее всех: она бьет по главной роли памяти – по нашей связи с прошлыми мыслями и поступками, определяющими то, кто мы есть. Великий английский поэт Уильям Вордсворт признал эту связь и в своей «Оде» [57], размышляя о детских воспоминаниях, утративших краски, с сожалением признал: «Того, что видел я, – теперь уже не вижу» – и прославил важность слабых отголосков, оставшихся от прошлого, неумолимо уходящего в забвение[58]:
2. Грех рассеянности
В феврале 1999 г., посреди жутко холодной зимы, семнадцать человек собрались в одном из офисов на девятнадцатом этаже манхэттенского небоскреба, чтобы сразиться за титул, известный за пределами той комнаты немногим: звание чемпиона страны по памяти. Победитель американского этапа конкурса через несколько месяцев должен был отправиться на чемпионат мира в Лондон[59].
Участники должны были запоминать тысячи цифр и слов, страницы с лицами и именами, длинные стихи и перемешанные колоды карт. Победительница в этой битве мнемонических виртуозов, 27-летняя секретарь-референт Татьяна Кули, опиралась на детально проработанные классические методы кодирования: создание визуальных образов, историй и ассоциаций, призванных связать поступающую информацию с имеющимися знаниями. Учитывая ее доказанную способность фиксировать в памяти огромное количество данных, можно было бы ожидать, что и жизнь ее будет свободной от тех проблем с памятью, от которых страдают другие. И все же чемпионка считает себя забывчивой. «Я невероятно рассеянная», – сказала она одному репортеру. Опасаясь, что забудет о повседневных делах, Кули пишет огромные списки и заметки на клейких листочках «Post-it». «Только и живу что на этих желтых липучках», – призналась она с сожалением.
Образ чемпиона страны по памяти, зависящего от стикеров «Post-it», таит в себе парадоксальный, даже сюрреалистический оттенок. Зачем кому-то, кто обладает способностью к поразительному отклику памяти, вообще что-то записывать? Разве Татьяна Кули не может использовать те же способности и стратегии, что позволяют ей запомнить сотни слов и тысячи цифр, – и благодаря им не забывать, что нужно купить бутылку молока в магазине? Видимо, нет. И пропасть, отделившая чемпионскую память Кули от ее забывчивости в обычной жизни, прекрасно иллюстрирует различие эфемерности и рассеянности.
Послевоенные годы знаменуются решительным наступлением нашего морского рыболовства на открытые, ранее не охваченные промыслом районы Мирового океана. Одним из таких районов стала тропическая Атлантика, прилегающая к берегам Северо-западной Африки, где советские рыбаки в 1958 году впервые подняли свои вымпелы и с успехом приступили к новому для них промыслу замечательной деликатесной рыбы сардины. Но это было не простым делом и потребовало не только напряженного труда рыбаков, но и больших исследований ученых-специалистов.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Монография посвящена проблеме самоидентификации русской интеллигенции, рассмотренной в историко-философском и историко-культурном срезах. Логически текст состоит из двух частей. В первой рассмотрено становление интеллигенции, начиная с XVIII века и по сегодняшний день, дана проблематизация важнейших тем и идей; вторая раскрывает своеобразную интеллектуальную, духовную, жизненную оппозицию Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого по отношению к истории, статусу и судьбе русской интеллигенции. Оба писателя, будучи людьми диаметрально противоположных мировоззренческих взглядов, оказались “versus” интеллигентских приемов мышления, идеологии, базовых ценностей и моделей поведения.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.