Семь дней Мартина - [17]

Как жаль, что теперь он выйдет из комнаты только через неделю, когда станет живым мертвецом. Когда датчики на его теле определят момент остановки сердца, комната автоматически перейдет под власть Снежной Королевы: из торчащей из стены трубы хлынет холодный газ, и комната превратится в огромную морозильную камеру. Заледеневшего царевича со всеми предосторожностями вынесут на улицу, музыкальная шкатулка пришельцев сыграет космический похоронный марш, и рядом с могилой Змея Горыныча появится новая могилка.

А если врачи найдут бактерии у Анюты, могил станет четыре: Горыныча, Ивана, Анюты и Мартина.

И история о поисках молодильных яблок закончится тем, что главные действующие лица останутся навеки молодыми. В плохом смысле этого слова.

Финал.

Глава 4

Поместив Ивана и Анюту под замок, пришельцы принесли им кучу журналов с фотографиями центрально-галактических звездных систем и планет, но в основном журналы рассматривала вездесущая кукла Юлька. Вот и сейчас, удобно расположившись на письменном столе в углу кабинета, она с умным видом перелистывала страницы толстого туристического буклета.

— Везет тебе, Юлька! — вполголоса сказал Мартин. — Спокойно сидишь рядом с зараженными людьми и не боишься за собственную жизнь.

Кукла оторвалась от просмотра и повернула голову в его сторону.

— С добрым утром, Мартин! — непривычно вежливо поздоровалась она.

— Да какое же оно доброе? — возразил он.

Кукла подозрительно ухмыльнулась.

— Поверь мне на слово, Мартин, оно доброе! — сказала она, — Для тебя особенно.

— Почему?

— Потому что я ночью решила: чтобы царевич не горевал последние дни, надо сделать так, чтобы они показались ему бесконечным годом! Правда, я здорово придумала?

Мартин поперхнулся воздухом и закашлялся: не кукла, а настоящая садистка со стажем! Зная ее характер, не стоит сомневаться в том, что Иван встретит смертный час с огромным облегчением, твердо зная, что на том свете вредной куклы Юльки не будет рядом!

— А я все слышал, — отозвался царевич, потягиваясь, но не открывая глаз. Теперь, когда ему оставалось жить всего неделю, торопиться было некуда. Хотелось насладиться каждой секундой жизни и получить удовольствие от обычного ничегонеделания.

— Наконец-то проснулся, лежебока! — воскликнула Юлька. — Не прошло и ста лет.

— Между прочим, я на спине лежу! — полусонно пробормотал Иван. — Сидя.

— Сидя люди лежат на другой части тела. Сказать, на какой, или сам догадаешься?

Царевич глубоко вдохнул и выдохнул. Споры с куклой отнимали большую часть времени, и он никак не мог понять, для чего Анюта взяла такую вредную куклу с собой в дорогу. От ее придирок деваться некуда. Неужели Юлька в доме была покладистой и доброй, а как отправилась в дальние странствия, оставила свою добропорядочность, чтобы та не износилась в пути?

— Иди в баню! — попросил он.

— Грубиян! — сквозь зубы ответила кукла. — На вот, журнальчик лучше посмотри. Там фотография планеты с зеленым небом, ты сроду ничего подобного не видел!

— Юлька, ты вредина! — пробормотал Иван. — Дай мне выспаться хотя бы сейчас!

— После смерти отоспишься! — ответила Юлька. — Смотри, пока есть возможность.

— Злюка! — Иван приоткрыл правый глаз. Необычный цвет неба не произвел на него никакого впечатления, и царевич заразительно зевнул. — На картинке можно изобразить все, что угодно, даже красное небо в желтую полоску и с квадратными облаками. Хочешь, я тебе такую нарисую?

— Сам смотри эту гадость! — буркнула Юлька.

— Как знаешь, — сонно ответил царевич. — Зря отказываешься, она получится намного красочнее твоих картинок.

— А, между прочим, в журналах рисунков нет! — Юлька показала на кипу принесенной пришельцами литературы. — Эти штуки называются фотографиями. Пришельцы умеют переносить реальность на бумагу один в один! Ты посмотри, как там красиво!

— Везде красиво, где нас нет! — махнул рукой царевич.

За подтверждением его слов не нужно было далеко ходить: отведенная под жилье царевича комната был отделана в спокойных беловатых тонах, а за окном, в коридоре, полы были сделаны из цветного бетона, к стенам прикреплены длинные полосы из мрамора, а на потолке находились приличные даже для дворцов люстры и лепнина. Красотища, мимо которой царевич прошел всего один раз, находясь в защитном скафандре и не имея возможности прикоснуться к описанному великолепию.

— А знаешь, что? — мечтательно заявила кукла. — Вот попрощаюсь я с вами на веки вечные и попрошу пришельцев отправить меня в центр Галактики, чтобы посмотреть на эту красоту лично.

— Юлька, не дури! — устало заметил Иван. — Ты настолько ехидная, что пришельцы выбросят тебя в открытый космос максимум через два часа после взлета!

— А я…

— Упадешь звездочкой на землю, и кто-то загадает одно несбыточное желание. Вот и все.

Кукла растерялась, не зная, как ответить.

— Я еще подремлю часок, — извинился царевич. — Мартин, не переживай, отец ничего тебе не сделает за то, что ты вернулся, а я — нет. Возвращайся смело! И накажи ему, пусть назовет моим именем новый сорт яблок.

— Он еще о яблоках думает в такой момент! — буркнул Мартин.

— Вот-вот! — поддакнула Юлька. — Лучше привыкай к вечному упокою, пока есть время… Ой!