Семь дней Мартина - [15]

Царевичу вспомнились ежедневные уроки по этикету, которые он посещал последние двенадцать лет. Сухая старушка, съевшая на обучении не одну собаку и не меньше сотни учеников, вбивала правила поведения так, что они снились по ночам в самых жутких кошмарах. Даже царь ходил перед ней на цыпочках и в ее присутствии заранее просчитывал каждый жест, чтобы не дай бог, ошибиться в какой мелочи.

Вспоминать об ужасах культуры перед сном Ивану хотелось меньше всего, поэтому он посмотрел на часы с кукушкой и полусонно пробормотал:

— Смотри-ка, Мартин, дело к ночи. Пойду я, высплюсь за прошлые недели недосыпа. Юлька, а ты перестань шуметь, не то последних пришельцев распугаешь. И не холодить воздух ежечасными переходами туда-сюда, а то замучился в одеяло кутаться!

— Неженка! — повторила Юлька. — Равняйся на меня — и у тебя такая выдержка появится, что…

— Я не коньяк, — отпарировал царевич. — Спокойной ночи, Мартин.

— И тебе того же.

— А мне? — возмутилась Юлька.

— Спокойная ночь и ты — понятия несовместимые, — сказал Иван. — При желании мертвого разбудишь.

Кукла не нашлась, что ответить, молча показала язык и направилась в комнату Анюты. Мартин отправился в свою комнату — без металлических дверей и холодильников при входе, но его перехватил Ор Лисс. Ученый держал в руках планшетку с тонкой кипой бумаг, но выглядел настолько утомленным, словно планшетка весила не меньше сорока килограммов.

Открылся холодильник, и задрожавший ученый неожиданно для всех выдал зубами скоростную дробь. У куклы брови полезли наверх от изумления.

— Ор Лисс, вы ли это?! – ахнула она. — Вы тоже неженка?

— Вот еще! — заметил продрогший ученый.

— Юлька, не морозь пришельцев, а то заболеют! — укоризненно воскликнул Мартин. — Навлечешь на себя гнев академиков из центра Галактики — и о путешествиях по дальним мирам придется забыть. Отправят тебя в Мухо… э-э-э, как там его называли-то, этот городок — всю жизнь проживешь в Тьмутаракани.

Юлька фыркнула.

— Вот уж не думала, что пришельцы, поселившиеся на холодном краю света, окажутся настолько теплолюбивыми! — заявила она, проворно захлопывая дверцу. Остатки холодного воздуха лениво расползлись по полу.

— Ор Лисс, не давайте ей больше читать ваши журналы! — потребовал Мартин. — А то она такие слова употребляет, что нас за колдунов примут и сожгут прямо на месте, не доводя дело до суда и казни на площади.

— А я бы охотно сейчас у костра погрелся, — вскользь заметил Ор Лисс. — Юлька, не смотри на меня так, я никого сжигать не собираюсь.

— Верю, — сказала кукла, — но на всякий случай не подходите ко мне со спичками в руках.

— Юлька, хорош глупости болтать, лучше скажи Анюте, что я у окна! — попросил Мартин.

— А что мне за это будет? — хитро прищурилась кукла.

— Если ты этого не сделаешь, то я заберу у Ор Лисса вот эту черную палочку и…

— Это маркер, — уточнил пришелец.

— …и нарисую тебе фингалы на оба глаза.

— Ерунда! — Юлька открыла дверцу и скользнула в холодильник, ведущий в комнату Анюты, — Я пририсую к ним дужки, и твои труды пойдут насмарку! А у меня появятся настоящие солнечные очки, как у пришельцев! Вот!

Она показала Мартину язык и закрыла дверцу за собой.

— Шустрая кукла! — сказал Ор Лисс.

— Возьмете себе?! – с надеждой в голосе спросил Мартин.

— Упаси гос… да нет, спасибо! — отказался пришелец. — Мне и так хорошо, а без нее станет еще лучше. Так, я чего подошел-то? Завтра Анюту проверят на наличие бактерий, ровно в шесть утра. Скажи ей сейчас, пусть приготовится и ничего не боится. С непривычки страшно, но это совсем не больно.

— А почему так рано? Она же не выспится.

— Днем у нас основная работа! — пояснил Ор Лисс. — Приходится выделять время сверхурочно.

Мартин почувствовал себя неловко: заявились к пришельцам, нарушили им распорядок…

— Извините, что так вышло.

— А! — отмахнулся ученый. — Одним делом больше, одним меньше — не проблема. К тому же только анализами дело не ограничится. Нам надо изучить свойства скатерти-самобранки. Видишь ли, в чем дело: мы ранее не встречались с тканью, имеющей выход в подпространство. Теперь желаем узнать, что случилось с яблоками после ее сожжения. Ведь яблоки не вывалились из нее при сгорании, и непонятно: они сгорели вместе со скатертью или остались в используемом для хранения продуктов подпространстве? Если яблоки уничтожены, то существованию бактерий пришел конец, и проблема превращения людей в оживших мертвецов сведена к минимуму, а после смерти Ивана в галактическом списке уничтоженных болезней появится еще одна строчка. Если же яблоки оказались затерянными в подпространстве, то на них рано или поздно наткнутся какие-нибудь исследователи. Нам придется отыскать яблоки до того, как физики найдут способ путешествия в подпространстве.

— Вы сами отправитесь внутрь скатерти?!

— Не исключено. Ученые, знаешь ли, ради науки готовы пойти на все. Если мы отыщем яблоки, то отправим скатерти в Академию Наук, и там в подпространство забросят баллоны с охлажденным газом. Яблоки заморозят прямо на месте, и еще одной проблемой станет меньше. — Ор Лисс на миг задумался и слегка усмехнулся. — А через несколько десятилетий первопроходцы подпространства здорово озадачатся наличием в нем замерзших яблок и пустых баллонов из-под газа. Посмотреть бы на их вытянутые лица…