Семь даосских мастеров. Древняя традиция бессмертных - [56]

— Простите нас, мастер! Мы вас не узнали. Мы ожидали увидеть вас постаревшим, но вы выглядите моложе, чем десять лет назад! Мы же, напротив, уже не так молоды…

— Мастер, — обратился к Цю Чанчуню один из друзей Чжао Би, — мы слышали, что приглашаете людей, ищущих Дао, стать монахами в храме Белых Облаков. Именно за этим мы и пришли. Пожалуйста, примите нас в ученики.

— Я очень благодарен вам за то, что вы спасли мне жизнь на горе Тайшань, — отвечал Цю Чанчунь. — И я знаю, что после того, как наши пути разошлись, вы вели честную и порядочную жизнь. И то, что вы постигли иллюзорность материального мира и решили стать монахами, — великое событие, достойное праздника. Но быть монахом — непростое дело. Вы прошли этот долгий путь, потому что в прошлых жизнях накопили достаточно заслуг_у а в этой смогли искупить свои неправедные дела. С этого момента вы члены даосской общины. Вы должны соблюдать монастырский порядок, культивировать сострадание и стараться усмирить свой необузданный нрав, не позволяя ему нарушать тишь и покой монастырского уклада. Относитесь к уважением ко всем живым существам. Проявляйте сострадание к тем, чьи интеллект и интуиция хуже ваших. Их продвижение будет медленней, так как их время еще не пришло. И не завидуйте тем, кто превосходит вас в своей практике. Они идут вперед быстрее, так как имеют хорошие задатки.

В Дао нет различий между богатыми и бедными. Для тех, кто ценит добродетель и стремится к познанию, Дао — как драгоценный камень. А для других, кто не видит в добродетели и познании смысла, Дао — как опавшая листва. Отбросьте свою привязанность к богатству. Ибо для Дао искренность и способность идти на жертвы гораздо важнее материального достатка. Вот почему говорят, что в Дао нет различия между королем и бедняком.

Еще в молодости, — продолжал Цю Чанчунь, — я понял, что у меня нет ни малейшего стремления к тем ценностям, которые обычно движут людьми. И я отправился в далекий путь, чтобы найти даосского мастера, у которого я мог бы учиться. Мой Учитель, Ван Чунъян, передал мне учение о Дао. Мой брат, Ма Даньян, помог мне, когда я потерял надежду. Много страданий перенес я в своей жизни. Семьдесят два раза я был на грани смерти от голода. Но я не сдавался. Я продолжал выплавлять свою сердечную природу и преодолевать все преграды, стоявшие на моем пути. Шесть лет в любую погоду я носил людей через реку. Когда, обратившись с молитвой к Владыкам Неба, я вызвал дождь в одной из удаленных провинций, обо мне узнал император. Я еще не достиг Дао, но для того, чтобы сделать даже самый маленький шаг к этому, требуются упорство и дисциплина. Если вы принесёте монашеские обеты, вы должны быть готовы столкнуться с любыми трудностями, которые могут ожидать вас на пути культивации Дао. Преодолейте десять препятствий — и вы изгоните из вашего сознания десять демонов, преодолейте сто препятствий — и избавитесь от ста.

Чжао Би и его друзья поклонились Цю Чанчуню и произнесли:

— Можем ли мы удостоиться чести получить ваши наставления, мастер?

Цю Чанчунь проводил их в монастырь. Прошло некоторое время, и в один прекрасный день они принесли монашеские обеты и Цю Чанчунь принял их в ученики.

После рождения наследника император был убежден, что Цю Чанчунь — настоящий Бессмертный. Каждый день, покончив с государственными делами, он спешил встретиться с ним для общения на духовные темы. Часто они вместе засиживались допоздна, обсуждая даосские трактаты. Однако императрица была недовольна. Она не переставала думать про себя: «Я уверена, что родила девочку! Как мог пол ребенка измениться, когда его принесли показать императору? Более того, из-за всей этой истории мой учитель Бай-юнь потерял свой монастырь. Надо со всем этим разобраться».

И вот однажды вечером, пока император беседовал с Цю Чанчунем, императрица послала за Бай-юнем. Войдя в ее покои, он сказал:

— Государыня, я вижу, что вы несчастливы. Что обеспокоило вас?

— Учитель, — ответила она, — я чувствую себя виноватой в том, что вам пришлось отдать свой монастырь этому даосскому монаху. Я чувствую, что мой ребенок — причина всех несчастий. И еще я не понимаю, как моя крошка могла превратиться из девочки в мальчика!

— Я уверен, что причина в Цю Чанчуне, — ответил Бай-юнь. — Должно быть, он приказал злому духу заменить женскую природу ребенка на мужскую. Я боюсь, что тут не обошлось без темных сил. Думаю, вам следует предупредить императора.

— Ах, — вздохнула императрица, — он мне ни за что не поверит. Он же уверен, что Цю Чанчунь — Бессмертный. Да и к тому же он так хотел наследника. А если я скажу, что его сын — результат происков темных сил, боюсь, меня обвинят в государственной измене.

— У меня есть план, — сказал Бай-юнь. — Вы помните эпизод из истории династии Тан, когда император устроил проверку, чтобы выяснить, является ли даосский мастер Чжан Голао Бессмертным? Многие вельможи и придворные верили, что Чжан Голао — Бессмертный. Но император Тан не верил и, чтобы проверить его мастерство, приготовил сильный яд и смешал его с ароматным вином. Чжан Голао пригласили в императорский дворец, и в присутствии придворных и знати император предложил ему отравленного вина. Чжан Голао выпил три полные чаши и воскликнул: «Какое восхитительное вино!» Через несколько секунд он пошатнулся и упал наземь. Его рот открылся, и были видны почерневшие зубы. Так он лежал около получаса. Все уже решили, что Чжан Голао умер. Но тут он встал, выплюнул почерневшие зубы, а когда после этого открыл рот, все увидели, что вместо них у него выросли новые, белые. Так император Тан окончательно убедился, что Чжан Голао — Бессмертный. — Бай-юнь сделал паузу и продолжил: — Ваше Величество, вы могли бы устроить такую же проверку для Цю Чанчуня. Пригласите его на ужин и подайте ему отравленного вина. Если он действительно Бессмертный, оно не повредит ему, а если нет, то мы избавим себя от этого зловредного монаха.