Семь даосских мастеров. Древняя традиция бессмертных - [25]

.

Старайтесь садиться медитировать в часы Цзы, У, Мао и Ю (с 11 до часу ночи и дня, с 5 до 7 утра и вечера соответственно). Сядьте, скрестив ноги, на подушечку или одеяло. Аккуратно заложите ваши уши кусочками ваты и остановите внутренний диалог. Пусть дыхание будет естественным, вдох и выдох — непринужденными. Опустите ваши глаза и направьте внимание на область, находящуюся на три цуня ниже пупка. Сидите в течение времени, достаточного для сгорания одной ароматной палочки. Когда вы почувствуете, что дыхание стало спокойным, увеличьте время сидения еще на одну палочку. Ваша цель — добиться того, чтобы дыхание стало медленным и неслышным. Завершая медитацию, медленно выпрямите ноги и выньте вату из ушей. Посидите какое-то время в свободной позе, а затем встаньте и медленно пройдитесь по комнате. Некоторое время спустя вы можете съесть немного супа или риса. Не вовлекайтесь сразу в занятия, требующие умственных или физических усилий, иначе тем самым вы перечеркнете все результаты, достигнутые в ходе медитации.

В другой части провинции Шаньдун жил юноша, звавшийся Цю Чуцзи. Его родители умерли, когда он был совсем маленьким, и воспитанием мальчика занимались старшие братья. В деревенской школе Цю Чуцзи выделялся среди одноклассников, демонстрируя большие способности в поэзии, каллиграфии и классических науках. Однако карьера чиновника его не интересовала. И в то время как его сверстники мечтали о славе и богатстве, он предпочитал предаваться размышлениям в каком-нибудь тихом и уединенном месте. Братья не раз пытались пробудить в нем интерес к государственной службе, но Цю Чуцзи лишь посмеивался и отвечал:

— Слава и богатство преходящи. И стремиться к знаниям нужно совсем не для того, чтобы затем с их помощью получить побольше материальных благ.

Тогда, видя, что их юный брат не особо заинтересован в карьере, они начали говорить с ним об ответственности за содержание его будущей семьи. Но Цю Чуцзи ответил:

— Сначала человека ждут великие дела, и только совершив их, можно связывать себя семейными узами. Все мы рождены в этом мире с определенной целью, и эта цель совсем не в том, чтобы бороться за деньги и славу. Слава и успех — это пыль. Люди думают, что материальные блага — это все, но для меня они лишь как рябь на воде или облака в небе. Вы можете обладать ими какое-то время, но придет время умирать — и вы отбросите это как что-то ненужное.

И хотя такие рассуждения казались странными в его окружении, братья понимали, что Цю Чуцзи — неординарная личность. Между собой они решили:

— Ладно, давайте не будем больше на него давить. Возможно, его ждет иной путь, чем нас, простых смертных.

Однажды на местном рынке Цю Чуцзи случайно услышал разговор о Ван Чунъяне, его сверхъестественных способностях и репутации как Учителя Дао. Цю Чуцзи понял, что судьба улыбается ему и, возможно, у него будет шанс учиться у большого мастера. Он решил сразу же отправиться в дом Ма в местности Нинхай и умолять Ван Чунъяна принять его в ученики. Однако, понимая, что братья вряд ли одобрят этот его план, он решил ничего им не говорить и, незаметно уложив лишь несколько самых необходимых в дороге вещей, ночью покинул родную деревню.

Вскоре Цю Чуцзи прибыл в дом Ма. Ма Даньян тепло встретил его и познакомил с Лю Чаншэном и Хао Тайгу. Те радостно приветствовали гостя и сказали:

— Нечасто увидишь, чтобы молодого юношу, да еще такого симпатичного и умного, тянуло к изучению Дао. Мы очень рады видеть тебя здесь!

Затем Ма Даньян повел Цю Чуцзи к Ван Чунъяну. Он объяснил Учителю, что этот молодой человек пришел сюда, проделав долгий путь, чтобы посвятить себя культивации Дао. Но Ван Чунъян, пристально оглядев Цю Чуцзи, покачал головой:

— Нет… У паренька слишком живое и непоседливое сердце и слишком острый ум. Для него же будет лучше, если он вернется домой, в противном случае не избежать многих бед.

— Но Учитель! — Цю Чуцзи в отчаянии рухнул на колени перед Ван Чунъяном. — В этом мире мне больше ничего не нужно, кроме как иметь возможность изучать Дао! Пожалуйста, позвольте мне остаться!

Но Ван Чунъян только махнул рукой, делая знак удалиться. Цю Чуцзи поднялся, молча вышел из общего зала и нехотя побрел к воротам. А Ма Даньян, оставшись наедине с Ван Чунъяном и видя искренность юноши, вступился за него перед Учителем.

— Пойми, — ответил тот своему старшему ученику, — дело не в том, что я жестокосерден и не желаю брать его в ученики. Просто если этот паренек решит вступить на путь обретения бессмертия, его ждет очень много страданий. И я опасаюсь, что, не выдержав трудностей, он с чувством неудовлетворенности и отчаяния покинет Путь и тем самым повредит своей карме куда больше, чем если бы он никогда не слышал о Дао. Поэтому я лучше его прогоню, чем создам для него возможность подвергнуться суровому кармическому воздаянию.

Ма Даньян нашел Цю Чуцзи сидящим в гостиной, несчастным и подавленным. Видя его состояние, Ма Даньян не смог его прогнать и предложил остаться на какое-то время в особняке в качестве помощника по хозяйству. Цю Чуцзи радостно согласился и принялся тщательно выполнять свои новые обязанности. Как-то по случаю Ма Даньян обучил его азам медитации, дав несколько базовых рекомендаций по даосской практике. Однажды Цю Чуцзи обратился к Ма Даньяну с необычной просьбой: