Семь даосских мастеров. Древняя традиция бессмертных - [21]

Ван Чунъян остановился и с улыбкой взглянул на Сунь Буэр:

— Итак, какую колесницу ты хотела бы практиковать?

— Ваша ученица желала бы следовать Высшей Колеснице, — ответила та.

— Что ж, у тебя честолюбивые намерения… Однако я не уверен, что у тебя хватит дисциплины и настойчивости, чтобы следовать этим путем.

— О нет же, Учитель! — воскликнула в волнении Сунь Буэр. — В моих намерениях нет честолюбия. При этом у меня сильная воля, и я готова пожертвовать всем на свете, чтобы освоить Высшую Колесницу.

Ван Чунъян снова улыбнулся и сказал:

— Каждый, кто серьезно стремится к обретению Дао, должен найти себе место, способствующее практике. Существуют так называемые места силы, и занятия там могут серьезно ускорить продвижение по Пути. Такое место есть в городе Лоян, там богами предначертано появление Бессмертного. Просто нужно десять — двенадцать лет посвятить практике, и обретешь бессмертие. Не хочешь поехать?

— Я поеду куда угодно, если это необходимо для освоения Высшей Колесницы, — с жаром ответила Сунь Буэр.

Ван Чунъян внимательно посмотрел на нее, подумал и затем покачал головой:

— Пожалуй что нет, — протянул он. — Ты не поедешь.

— Но я готова на все! — взмолилась Сунь Буэр. — Готова умереть, если необходимо.

— В бесцельной смерти нет никакого смысла. Вот так просто отказаться от жизни — значит украсть у самого себя шанс обрести бессмертие. До Лояна несколько тысяч ли, и в этом долгом пути тебя поджидает много опасностей. Ты красива и наверняка встретишь мужчин, которые возжелают твоего тела. Они начнут домогаться тебя, и, чтобы не быть опозоренной, ты предпочтешь умереть. Вот это я и называю бессмысленной смертью. Ты не только не достигнешь бессмертия, но еще и потеряешь все задатки, данные тебе Небом в этой жизни. Поэтому я и говорю, что ты не можешь поехать.

Сунь Буэр, ни слова не говоря, выбежала из общего зала и бросилась прямиком на кухню. Она прогнала всех служанок, взяла сковороду, наполнила ее маслом и поставила на огонь. Когда масло разогрелось, она плеснула в него холодной воды и, закрыв глаза, опустила лицо к самой сковороде. Масло зашипело, и раскаленные брызги ударили в лицо Сунь Буэр, оставляя многочисленные ожоги. Она понимала, что даже после того как ожоги заживут, все лицо останется покрытым рубцами и щербинами. Возвратясь к Ван Чунъяну, она спокойно сказала ему:

— Взгляните на мое безобразное лицо. Надеюсь, теперь вы позволите мне отправиться в Лоян?

Ван Чунъян сложил руки и сказал:

— Я никогда прежде не видел такой непоколебимой решимости пожертвовать всем ради стремления к Дао. Выходит, я прибыл сюда не зря. Да, ты можешь ехать в Лоян.

Затем Ван Чунъян обучил Сунь Буэр методам внутренней алхимии. Он показал ей, как погружать огонь в воду, как соединить Инь и Ян и как зачать й вскормить Бессмертный Зародыш. Удостоверившись, что Сунь Буэр все правильно поняла и запомнила, он сказал:

— Запомни: никому не раскрывай своих знаний. Не надо, чтобы люди знали, что ты ищешь Дао. Лишь когда закончишь Великое Алхимическое Делание, сможешь открыть себя и начать обучать других. Уезжай, как только будешь готова, — пусть лицо немного заживет. Но даже твои служанки не должны знать о твоих планах. Прощаться ко мне не приходи. Мы увидимся вновь на праздновании в честь созревания персика бессмертия.

Сунь Буэр поблагодарила Ван Чунъяна и вышла из общего зала. По дороге в свою комнату она столкнулась со служанкой. Увидев лицо хозяйки, та вскрикнула от ужаса, а затем, кое-как придя в себя, пролепетала:

— Госпожа, что с вашим лицом?

— Готовила еду для Учителя… — ответила Сунь Буэр. — Случайно плеснула воду в кипящее масло и как-то не успела вовремя отскочить. Пустяки.

Несколько последующих дней Сунь Буэр просидела, закрывшись в своей комнате, снова и снова обдумывая последние наставления Учителя.

Когда Ма Даньян вернулся домой, слуги тут же рассказали ему о том, что произошло с хозяйкой. Взволнованный Ма Даньян сразу же направился в спальню к Сунь Буэр. Увидев ее лицо, он попытался найти слова утешения и мягко обратился к ней:

— Тебе стоило быть осторожнее. И вообще пусть стряпней занимаются служанки. Зачем тебе, хозяйке дома, работать на кухне? Теперь вот твое прекрасное лицо все в шрамах…

Сунь Буэр уставилась на него и вдруг закричала, как безумная:

— А ты кто такой? Ты посланец Небесной Императрицы и пришел пригласить меня на встречу Бессмертных? Ну раз так, давай, полетели!

Она вскочила, подбежала к открытому окну и выпрыгнула в сад. Пробежав несколько шагов, она сделала вид, что поскользнулась, упала и осталась лежать, издавая ужасные стоны. Ма Даньян подбежал и помог ей подняться. Сунь Буэр протянула к нему руки и забилась в истерике, смеясь и плача, словно сумасшедшая. Ма Даньян отвел ее обратно в комнату и уложил в постель, а сам, недоумевая, отправился к Ван Чунъяну.

Найдя его, Ма Даньян сказал:

— Учитель, моя жена сошла с ума. Она совершенно не в себе, несет какую-то чушь, смеется и плачет без причины.

— Если бы она не была сумасшедшей, как бы она могла стать Бессмертной? — ответил Ван Чунъян.

Ма Даньян не понял этого замечания и хотел было уточнить, что имел в виду Учитель, но Ван Чунъян махнул ему рукой, делая знак удалиться. Недоумевая еще больше, Ма Даньян пошел к себе…