Семь ангелов - [84]

Ксантиппа увлеченно набросилась на жирный торт, заявив, что это у нее нервное. Алехин курил и пил коньяк. Катя рассказывала:

– Я устроилась к Климову под видом переводчицы с латыни. Севастьянов узнал от Ирины Сергеевны или Лизы – сейчас точно не помню, – что Федор Алексеевич обнаружил какие-то средневековые грамоты. Я по профессии филолог. Кстати, помню вас, Иннокентий Александрович, по МГУ, вы читали у нас спецкурс «Топика житийного жанра в Средние века». – Алехин кивнул головой. – Во-первых, я должна была изучить дом. Подземный ход обнаружил сам Климов. Он-то и показал мне его. Бедный Федя, – Катя мотнула головой.

На мгновение Алехину показалось, что у Кати был роман с Климовым. «Днем умная, а вечером стриптизерша», – вспомнил он характеристику, которую дала ей Ирина Сергеевна. Агент Махаон действительно была красивой девушкой, но умела прятать свою красоту. Она доставала ее в нужный момент, словно револьвер.

– Вторая задача, которую поставил передо мной Севастьянов, заключалась в работе с начальником климовской охраны.

– Игорем Петровичем? – уточнил Алехин.

– Да, я экспериментировала со всякими психотропными веществами, которые вызывают расстройство психики и галлюцинации.

– Бедняга совсем рехнулся, – мрачно заметил Кен.

– Тот день как нельзя лучше подходил для начала операции, хотя никаких команд из центра я не получала.

– Какой операции? – спросил Алехин.

– Структура Севастьянова в ФСБ занималась разработкой так называемого плана «Сиренко» – силовое решение нестандартных коллизий. Если конторе понадобится устранить какого-нибудь бизнесмена, она просто дает отмашку. Формально я работала над подготовкой этого плана применительно к Климову. Убивать его никто не собирался. Он же карманный и со всеми вась-вась. Это так, профилактическая мера.

– Ну, а почему же его тогда убили? – Ксантиппа застыла с открытым ртом.

– Севастьянов же вам сказал. Он решил прибрать к рукам деньги Федора Алексеевича, то есть начал свою игру.

– Так что же произошло в тот день?

– Говорю, что этот день как нельзя лучше подходил для начала операции. Климов зачем-то хотел лететь в Лондон. Мне об этом шепнул Игорь Петрович. Он единственный, кто знал о планах хозяина. Так что борт Климова уже запросил коридор. Потом вдруг неожиданно приехала Ирина Сергеевна, за ней Полина. Если бы мы начали операцию, на каждую из них пало бы подозрение. Когда все ушли, заявился Иван. Думаю, он следил за домом. Я слышала, как они с Федей ругались в кабинете. Что-то звякнуло, и Иван выбежал. Я поднялась. На полу лежал Климов. Иван его только слегка оглушил. Я бросилась вниз, чтобы вызвать «Скорую», потом передумала. Решила сообщить Севастьянову.

– А что Игорь Петрович?

– Он был в беспамятстве. Я вернулась наверх, привела Климова в чувство. Федя был очень расстроен, но велел никому ничего не говорить. Он явно не хотел портить жизнь Ивану. Климов попросил меня открыть окно, впустить воздух. Я подошла и увидела, как к дому подходит Севастьянов. В одну минуту мне все стало ясно. Ведь он же должен быть в Москве. Если он в Авиньоне, то почему мне об этом не сказал?

– О господи, – прошептала Ксантиппа, – вот это жизнь!

– Севастьянов решил меня подставить, чтобы слить.

– Это как? – удивился Алехин.

– Понимаете, я и раньше подозревала, нас учат просчитывать разные сценарии, что Севастьянов ведет собственную игру, то есть работает не на контору, а в своих интересах. Ему нужно было подготовить прикрытие для своего начальства. На лабуду вроде той, что Климов пустился в бега, там никто не купится. Агент вышел из-под контроля – гораздо более весомое объяснение.

– Ничего не понимаю, – признался Алехин.

– Я ведь сделала всю грязную работу. Вошла в доверие, докладывала обстановку, превратила Игоря Петровича в овощ. А дальше я – лишний свидетель. Думаю, там, рядом с трупом Феди, Севастьянов собирался уложить и мою тушку. Встает вопрос, как убрать агента, не вызвав вопросов у конторы. Ответ? – Махаон требовательно посмотрела на Алехина.

– Черт вас разберет, – хмыкнул Алехин.

– Это же элементарно, Иннокентий Александрович. Нужно получить от конторы санкцию на ликвидацию агента. А для этого агента надо подставить. Уверена, что сразу после убийства Климова он сообщил, что не давал отмашки на операцию «Сиренко», что это моя самодеятельность, что меня завербовал Иван Климов…

– Завербовал? Он что, тоже чекист?

– Разумеется, нет. Просто у него был внятный мотив для убийства. Ему срочно нужны были деньги. Однажды Севастьянов приказал мне вступить в тесный контакт с Иваном, – она поморщилась, – я все никак не могла понять, зачем ему понадобился этот девственно глупый поросенок. Теперь знаю: Севастьянову нужно было предоставить конторе нашу фотографию «ню».

– Гениально! – не удержался Алехин.

– Да, у Севастьянова были прекрасные мозги, – Катя отхлебнула воды и продолжила: – Так вот, когда я увидела полковника там, в окне, я поняла, что у меня есть минута, может быть, две, чтобы уйти.

– Но как Севастьянов узнал, что Иван собирается напасть на Климова?

– Петр Евгеньевич любил повторять: «Мы следуем тенью за человеком, просто в какой-то момент тень начинает действовать самостоятельно».