Сэляви - [6]
— Вероника, когда вы сегодня бросаете взгляд в прошлое, можете ли вспомнить, о чем мечтали и грезили в молодости?
— Никаких особых мечт не было… (Длинная пауза. Вспоминает.) Тогда я только что рассталась с музыкальной школой, наступила маленькая свобода, и я ринулась к книжкам. Красивая жизнь мерещилась, но она была сказочной, как и французская литература, которую нам успели преподать. Мы, неравнодушные к языку, проращивали свои грезы из книжек. Ничего-то мне не нужно было, кроме… Кроме дома как замка, вассалов как друзей, детей как паству и… музыки и книг — и всего этого побольше. Все мне казалось просто и реально, как в средневековье. Потом, конечно, жизнь все раскачала и подкорректировала.
— На стихи вас вдохновила первая любовь или они совпали?
— Конечно, в четырнадцать лет какой-то мальчик у меня появился, а лет в пятнадцать это был уже мальчик лет двадцати, а в шестнадцать — мальчику было уже лет под тридцать. Этот букет вызвал к жизни какие-то стихи с легкой манипуляцией гитарой.
— Но вы так давно пишете и поете, что создается впечатление, будто вы прямо со школьной парты шагнули на сцену. А может быть, так действительно и случилось?
— После школы я наслаждалась свободой, брякала на пианино, сочиняла как бы собственные версии Жанны д’Арк, Тристана и Изольды… И тут случилось чудесное знакомство — на самом деле не одно, а целый букет. Была такая волшебная женщина — Александра Вениаминовна Азарх — чудная классическая московская старуха с красотой колдуньи. Жила она на теперешней Мясницкой, а для меня это был очаг моего детства, я обожала эти места. Привела меня к этой дивной старухе моя тетя, и там я пела свои первые песни. Там бывали люди разнообразные — художнические и театральные, там было некое окно в другую жизнь, из этого окна мне тепло закивали, протянули руки. И еще очень быстро, через какие-то недели, я познакомилась с другом моего брата — нынче членом израильского кнессета Юрием Штерном, и он сделался на многие годы моим теплым другом.
Юра познакомил меня с Володей Бережковым, Аликом Мирзояном, Виктором Луферовым — тоже своеобразный творческий букет нашей компании. Это действительно произошло очень быстро — в первую осень после окончания школы.
Володя Бережков взял меня за руку и привел в литературное объединение, которым руководил легендарный тогда в Москве поэт Эдмунд Иодковский — автор бессмертного гимна целинников: «Едем мы, друзья, в дальние края, станем новоселами и ты, и я!» Это был чрезвычайно добрый, культурный человек, расположенный к тому, чтобы вести такое литобъединение очень разнообразных людей, но ужасно даровитых. Там я от 17 до 20 лет увидела клумбу чудесных московских очень одаренных, совершенно никакой властью и государственной мощью не обласканных людей. И я к ним притулилась.
— Однако вы оказались замужем. Не стало ли это помехой творчеству, не отвлекло ли вас?
— Нет, что вы! Были какие-то месяцы небольших потрясений младоженской души, но вообще все было забавно и романтично, с какими-то холодными душами, горячими конвульсиями. Нет, стихи не оставляли меня. Я прошла через первые потрясения, потом вошла во вторые и третьи и при этом опиралась на стихи.
Я замужем очень давно, об этом даже говорить странно. Вышла замуж в 19 лет и до сих пор перманентно нахожусь в этом состоянии, не приходя в сознание… Но в 20 лет, в 1976-м, наверное, это был год какого-то цветения, я попала на первый конкурс авторской песни. В жюри был Булат Окуджава, я помню лица Валентина Никулина и Геннадия Гладкова — была такая фракция. А конкурс был чрезвычайно поэтичен, интересен. Я же была ужасно неуклюжа, угловата и к тому же у меня была двусторонняя пневмония. Но там я, покачиваясь от слабости, все-таки спела свою Жанну д’Арк. Это то, что у меня было в запасе и что выглядело иначе, чем туристская песня или апология мужской дружбы, которая всегда воспевалась. Вот так я выступила и даже заняла, не помню точно, кажется, третье место. Это способствовало и сопутствовало тому, что потом года полтора — и уже не только в компании — я понемногу выступала на маленьких сценах. А потом посыпались предложения, и я стала много выступать начиная с 1977–1978 годов. Редкий день был у меня свободен.
А что касается семейной жизни… Я помню, как в школе объяснили про плюсы и минусы, а в биологии про женское и мужское. Да и дедушка мой был известным физиологом, и родня моя все медицинская. Мне представлялось естественным и натуральным жить в обществе мужчины и до сих пор так представляется. Мне кажется, что сосуществовать попарно как-то веселее.
— Несмотря на то, что вы рано усвоили семейные традиции, вы приобрели и личный опыт и, вероятно, отвергли что-то, привнесенное из опыта младости. Например, научились ли что-то не прощать мужчинам?
— Я — абсолютное прощение. А что можно не прощать? Понимаете, мы родились в очень немилосердном государстве, возможно, не в худшем из его городов. Более того, одно из открытий пребывания в этой стране, городе и в этом времени: становится все ужаснее. Как пропел так просто и верно мой друг Володя Бережков: «Тогда и надо было жить, кто знал, что дальше будет хуже».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу включены совсем новые стихотворения, наполненные неподдельной любовью к России, известного автора и исполнителя Вероники Долиной, чьи песни любимы многими уже не первое десятилетие.Новые стихи Вероники Долиной, стихи 2013–2014 годов, порадуют читателя.Это россыпи баллад, новеллы в стихах, разнообразие стилей и сюжетов.И все же поэтесса опять пишет свою Москву.На этот раз – как ключи надевая стихи на кольцо московских бульваров.
Тюрьма в Гуантанамо — самое охраняемое место на Земле. Это лагерь для лиц, обвиняемых властями США в различных тяжких преступлениях, в частности в терроризме, ведении войны на стороне противника. Тюрьма в Гуантанамо отличается от обычной тюрьмы особыми условиями содержания. Все заключенные находятся в одиночных камерах, а самих заключенных — не более 50 человек. Тюрьму охраняют 2000 военных. В прошлом тюрьма в Гуантанамо была настоящей лабораторией пыток; в ней применялись пытки музыкой, холодом, водой и лишением сна.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Брошюра написана известными кинорежиссерами, лауреатами Национальной премии ГДР супругами Торндайк и берлинским публицистом Карлом Раддацом на основе подлинных архивных материалов, по которым был поставлен прошедший с большим успехом во всем мире документальный фильм «Операция «Тевтонский меч».В брошюре, выпущенной издательством Министерства национальной обороны Германской Демократической Республики в 1959 году, разоблачается грязная карьера агента гитлеровской военной разведки, провокатора Ганса Шпейделя, впоследствии генерал-лейтенанта немецко-фашистской армии, ныне являющегося одним из руководителей западногерманского бундесвера и командующим сухопутными силами НАТО в центральной зоне Европы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Книга Стюарта Джеффриса (р. 1962) представляет собой попытку написать панорамную историю Франкфуртской школы.Институт социальных исследований во Франкфурте, основанный между двумя мировыми войнами, во многом определил не только содержание современных социальных и гуманитарных наук, но и облик нынешних западных университетов, социальных движений и политических дискурсов. Такие понятия как «отчуждение», «одномерное общество» и «критическая теория» наряду с фамилиями Беньямина, Адорно и Маркузе уже давно являются достоянием не только истории идей, но и популярной культуры.
Книга представляет собой подробное исследование того, как происходила кража величайшей военной тайны в мире, о ее участниках и мотивах, стоявших за их поступками. Читателю представлен рассказ о жизни некоторых главных действующих лиц атомного шпионажа, основанный на документальных данных, главным образом, на их личных показаниях в суде и на допросах ФБР. Помимо подробного изложения событий, приведших к суду над Розенбергами и другими, в книге содержатся любопытные детали об их детстве и юности, личных качествах, отношениях с близкими и коллегами.
10 мая 1933 года на центральных площадях немецких городов горят тысячи томов: так министерство пропаганды фашистской Германии проводит акцию «против негерманского духа». Но на их совести есть и другие преступления, связанные с книгами. В годы Второй мировой войны нацистские солдаты систематически грабили европейские музеи и библиотеки. Сотни бесценных инкунабул и редких изданий должны были составить величайшую библиотеку современности, которая превзошла бы Александрийскую. Война закончилась, но большинство украденных книг так и не было найдено. Команда героических библиотекарей, подобно знаменитым «Охотникам за сокровищами», вернувшим миру «Мону Лизу» и Гентский алтарь, исследует книжные хранилища Германии, идентифицируя украденные издания и возвращая их семьям первоначальных владельцев. Для тех, кто потерял близких в период холокоста, эти книги часто являются единственным оставшимся достоянием их родных.