Сельский врач - [10]

Вот и сейчас. Отчитавшись на пятиминутке за суточное дежурство, она вернулась на квартиру и не знала, что делать, куда девать себя. А впереди еще двое суток отдыха! Двое суток придется ей сидеть в маленькой комнатке, как затворнице. Знакомых нет, и все вокруг казалось чужим и неприветливым.

В своем родном городе Вера любила быструю речку и летом по целым дням пропадала там на пляже. Однажды она даже пристрастилась к удочкам, но соседские ребятишки зло высмеяли ее, и удочки пришлось забросить. Оказалось — не девичье это дело рыбу удить. А почему не девичье, Вера так и не поняла. Там, в родном городе, у нее было много подруг, там была своя интересная жизнь, полная волнующих, близких и понятных сердцу событий.

Правда, здесь, в Федоровке, она уже успела подружиться с Юлией, но Юлия сейчас была на дежурстве…

Вчера после утреннего обхода доктор Донцов с дружеским участием спросил:

— Ну как, Вера Александровна, привыкаем понемножку?

— Привыкаем, — улыбнулась она и, немного помолчав, смущенно проговорила: — Василий Сергеевич, вы назначили больному хлористый кальций внутривенно, я боюсь вводить, а вдруг…

— Ладно, идемте, я введу, а вы будете смотреть. Главное, не бойтесь, смелей берите в руки шприц, — посоветовал он.

Вообще Василий Сергеевич оказался человеком добрым и отзывчивым. А вот главврача Вера побаивалась. Борис Михайлович даже в первое дежурство сделал ей серьезное замечание. Ночью она перевязала тракториста, но не записала его в какой-то журнал учета травматизма. Откуда ей было знать, что в больнице имеется подобный журнал? Никто не объяснил ей, никто не рассказал, что делать на дежурстве.

Когда Вера попыталась объяснить главврачу, почему не записала в журнал тракториста, тот вежливо, но твердо сказал:

— Возражать, товарищ Богатырева, не положено. Мои указания нужно выполнять.

Слышавшая этот разговор Юлия Галкина потом говорила:

— Ну зачем ты докладывала о трактористе. Перевязала и дело с концом.

— Я обязана была доложить. Нас так учили на практике.

— Эх ты, ученая, — покачала головой подруга. — Ну ничего, Верочка, поживешь, поработаешь и все поймешь. Иди отдыхай, а то ты на дежурстве, наверное, глаз не сомкнула.

— Ведь не положено спать на дежурстве.

— Ух, какая ты, — расхохоталась Юлия, — ну прямо, как с луны свалилась. Мало ли что не положено, а ты делай так, чтоб никто не заметил. Поняла?

Этого Вера не понимала и готова была осудить подругу, но промолчала.

У девушек с первого дня само собою повелось: кто свободен от дежурства, тот и готовит обед. Если они бывали дома вдвоем, готовили вместе. Продукты покупали в сельмаге, у соседей колхозников.

Сегодня стряпала Вера. Хотя она старалась растянуть это нехитрое занятие, чтобы как-то убить время, но обед уже был готов, а до прихода Юлии оставалось часа три. От нечего делать она выдвинула из-под кровати чемодан и, раскрыв его, стала перебирать наряды. Теперь, в минуты одиночества, это стало ее любимым занятием. Каждая вещь в чемодане имела свою небольшую, но милую девичьему сердцу историю. Вот — красное в белый горошек — мама получила премию на фабрике и о этот же день купила дочери на платье… Вот белая блузка. Эту блузку Вера надевала на выпускной вечер.

Выпускной вечер… Сколько речей было напутственных, сколько пожеланий… Преподаватели медицинского училища казались такими хорошими, такими милыми, что позабылись и слезы и огорчения из-за двоек, забылись прошлые обиды.

Но Вера, глядя на белую блузку, вспоминала сейчас другое.

— Познакомь меня вон с той, что в белой блузке, — услышала она за спиною.

Вера знала: это говорит молоденький курсант — курносый, белобрысый, стриженный под машинку. Он был приглашен девчатами вместе с другими курсантами артиллерийского училища на выпускной вечер.

Бывает же так: и некрасивый, и нос у него вздернутый, а понравился вот такой обыкновенный…

— Верочка, познакомься с моим братом, — сказала подруга, подходя к ней вместе с курсантом.

Вера вспыхнула вся, будто подожгли ее изнутри. Она протянула руку и тихо, почти шепотом, назвала свое имя, а он, прищелкнув каблуками великоватых сапог, назвал свое… Ваня.

Они танцевали под радиолу. Потом Ваня угощал ее вкусным мороженым, а после вечера проводил домой… И ей запомнилось, как шли они предутренней порой по пустынной улице города. Может быть, он забыл, а она помнит… Жаль, не обменялись адресами, она сейчас написала б ему письмо.

…Часам к двум прибежала из больницы Юлия. Она быстро заглянула в зеркальце, взбила свои каштановые кудряшки и, обнимая подругу, призналась:

— Ой, Верочка, есть хочу, как волк! Да, ты знаешь, нынче на амбулаторном приеме опять был Донцов. Умереть можно, как он медленно принимает! Целый час расспрашивает больного — что да как, да почему.

— И правильно. Врач должен…

— …Врач должен с лету все понимать, как Борис Михайлович, — бесцеремонно прервала подругу Юлия. — У Бориса Михайловича раз-два и получай рецепт. А Донцов до полвторого просидел и не всех принял. Остальные ждать-пождать и разошлись. Придем, говорят, на прием к Борису Михайловичу.

— Ну что же, Борис Михайлович давно здесь работает, его все знают.