Село Степанчиково и его обитатели. Предисловие и комментарии - [7]
Стр. 106. Что же делали до сих пор все эти Пушкины, Лермонтовы, Бороздны?.. Народ пляшет комаринского… а они воспевают какие-то незабудочки! — И. П. Бороздна (1803–1858) — третьестепенный поэт, упоминание которого рядом с именами Пушкина и Лермонтова носит комический характер и указывает на литературный вкус Фомы Опискина. «Незабудочка» — дамский альбом-хрестоматия по русской поэзии, вышедший в Петербурге в 1852 году, в котором наряду со стихами Жуковского, Пушкина и др. были напечатаны произведения малоизвестных и незначительных стихотворцев.
Я знаю Русь, и Русь меня знает… — Эти слова часто обыгрывались в литературной полемике 30–40-х годов. Они принадлежат Н. А. Полевому (издателю «Московского телеграфа»), который в предисловии к своему роману «Клятва при гробе господнем» (1832) писал: «Кто читал, что писано мною доныне, тот, конечно, скажет вам, что квасного патриотизма я точно не терплю, но Русь знаю, Русь люблю и — еще более позвольте прибавить к этому, — Русь меня знает и любит» (Клятва при гробе господнем, ч. 1, М., 1832, с. IX). Ср. эту цитату у Белинского в его полемике с Полевым (Белинский В. Г. Полн. собр. соч., т. III, с. 500, т. VI, с. 404).
Пусть изобразят они мне мужика… хоть даже в лаптях… но преисполненного добродетелями… Пусть изобразят этого мужика, пожалуй, обремененного семейством и сединою, в душной избе… голодного, но довольного… — Ср. обращение Гоголя к русскому поэту в статье «Предметы для лирического поэта в нынешнее время»: «Возвеличь в торжественном гимне незаметного труженика. Возвеличь и его, и семью его, и благородную жену его <…> Выставь их прекрасную бедность так, чтобы как святыня она засияла у всех в глазах, и каждому из нас захотелось бы самому быть бедным» (Гоголь Н. В. Полн. собр. соч., т. VIII, с. 280).
Стр. 108. …если я и уважаю за что бессмертного Карамзина, то это не за историю, не за «Марфу Посадницу», не за «Старую и новую Россию», а именно за то, что он написал «Фрола Силина»… — Имеются в виду следующие произведения H. М. Карамзина: многотомная «История государства Российского» (1816–1824); повесть «Марфа Посадница, или Покорение Новагорода» (1803); «Записка о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях» (1811, частично опубликована после смерти Карамзина) — документ, отразивший консервативные взгляды его автора. Повесть «Фрол Силин, благодетельный человек» — одно из ранних произведений Карамзина (напечатана в 1791 году в «Московском журнале»), со всеми характерными признаками сентиментальной прозы (которые в эпоху Достоевского воспринимались как явный анахронизм). В образе Фрола Силина изображен некий образцовый селянин, совершающий благородные поступки и отличающийся чрезвычайной чувствительностью. Известно ироническое отношение Достоевского как к стилистике Карамзинской прозы, так и к ее социально-художественному содержанию. В статье «Книжность и грамотность» (1861) Достоевский говорит, что нельзя судить о душе «народа по карамзинским повестям и по фарфоровым пейзанчикам». Упоминание Фомой Фомичом Фрола Силина (так же как и называние им в одном ряду Пушкина и Бороздны) обнаруживает неосновательность его собственных писательских притязаний.
«Брюссельские тайны» — один из многочисленных романов (русский перевод вышел без имени автора), представляющий собой подражание чрезвычайно популярным в 40-е годы «Парижским тайнам» Э. Сю. В серьезной критике «Брюссельские тайны» получили крайне невысокую оценку.
«Переписчик»… это тот, который пишет в журнал письма? — Скорее всего здесь содержится намек на критика А. В. Дружинина, автора «Писем иногороднего подписчика в редакцию „Современника“ о русской журналистике», которые печатались в «Современнике» на рубеже 1840–1850-х годов. Статьи Дружинина написаны от лица провинциального помещика, внимательно следящего за столичной периодикой и находящегося в курсе литературной жизни.
Стр. 114. Шематон (от фр. chômer — бездельничать) — бездельник, шалопай.
Стр. 116. Журналь де деба — парижская газета, имевшая большой литературный отдел. Для Фомы Опискина она является символом либеральных настроений.
Стр. 131. Вы грубы. Вы так грубо толкаетесь в человеческое сердце, так самолюбиво напрашиваетесь на внимание… — Ср. «Выбранные места из переписки с друзьями»: «Ты горд, говорю тебе, и вновь повторяю тебе: ты горд; сторожи над собой и спасай себя от гордости заране. Начни с того, что уверь самого себя, что ты всех глупее в России и что с этих только пор следует сурьезно поумнеть тебе, и слушай с таким вниманием всякого дельца, как бы ровно ничего не знал и всему от него хотел поучиться» (Гоголь Н. В. Полн. собр. соч., т. VIII, с. 348).
Стр. 132… сам Макиавель или какой-нибудь Меркаданте… — Макиавелли Никколо ди Бернардо (1469–1527) — итальянский политический, деятель и писатель. Меркаданте Саверио (1797–1870) — итальянский композитор. Возможно, Фома Фомич путает Меркаданте с Данте.
Стр. 135. Парафы — росчерк пера.
Стр. 139. …будет нечто похожее на Гретна-Грин... — Гретна-Грин — деревня на границе Англии и Шотландии, где можно было заключить брак без соблюдения обычных юридических и церковных формальностей.
Игорь Волгин – историк, поэт, исследователь русской литературы, основатель и президент Фонда Достоевского. Его книги, переведенные на многие иностранные языки, обозначили новый поворот в мировой историко-биографической прозе.В «Последнем годе Достоевского» судьба создателя «Братьев Карамазовых» впервые соотнесена с роковыми минутами России, с кровавым финалом царствования Александра II. Уникальные открытия, сделанные Игорем Волгиным, позволяют постичь драму жизни и смерти Достоевского, в том числе тайну его ухода.
В книге, основанной на первоисточниках, впервые исследуется творческое бытие Достоевского в тесном соотнесении с реальным историческим контекстом, с коллизиями личной жизни писателя, проблемами его семьи. Реконструируются судьба двух его браков, внутрисемейные отношения, их влияние на творческий процесс. На основе неизвестных архивных материалов воссоздаётся уникальная история «Дневника писателя», анализируются причины его феноменального успеха. Круг текстов Достоевского соотносится с их бытованием в историко-литературной традиции (В.
С переводчиком Шекспира А. И. Кронебергом Белинского связывали дружеские отношения с конца 1830-х гг. В данной и в другой, более поздней рецензии, опубликованной в августе в «Литературной газете», Белинский входит в журнальную полемику, развернувшуюся вокруг перевода «Гамлета». Наиболее сильные ответные удары наносятся при этом по О. И. Сенковскому, автору рецензии на «Гамлета» в переводе Кронеберга в «Библиотеке для чтения», и по Н. А. Полевому, чей перевод «Гамлета» Белинский теперь подвергает жестокой критике.
«Появление книжки г. Васильева очень порадовало нас. В самом деле, давно бы уже пора приняться нам за разработывание русской грамматики. А то – ведь стыдно сказать! – грамматика полагается у нас в основание учению общественному и частному, – а, между тем у нас нет решительно ни одной удовлетворительной грамматики! И как же бы могла она явиться у нас, когда теория языка русского почти не начата, и для грамматики, как систематического свода законов языка, не приготовлено никаких данных?…».
«Что нужно человеку для того, чтоб писать стихи? – Чувство, мысли, образованность, вдохновение и т. д. Вот что ответят вам все на подобный вопрос. По нашему мнению, всего нужнее – поэтическое призвание, художнический талант. Это главное; все другое идет своим чередом уже за ним. Правда, на одном таланте в наше время недалеко уедешь; но дело в том, что без таланта нельзя и двинуться, нельзя сделать и шагу, и без него ровно ни к чему не служат поэту ни наука, ни образованность, ни симпатия с живыми интересами современной действительности, ни страстная натура, ни сильный характер…».
«…наша критика (если только она есть) не может назваться бедною, истощенною труженицей, сколько потому, что у нас мало деятельных писателей, столько и потому, что у наших писателей деятельность редко бывает признаком силы и разносторонности таланта, что, прочтя и оценя одно их произведение, можно не читать и не оценивать остальных, как бы много их ни было, в полной уверенности, что они пишут одно и то же, и всё так же. Нам кажется, что г. Тимофеев принадлежит к числу таких писателей. Чего не пишет он, каких стихотворений нет у него!.
Лет тому восемь назад представитель какого-то сибирского университета обратился ко мне с просьбой написать сочинение, наподобие тех, что пишут школьники. Мне предложили взять любое произведение из школьной программы и разобрать «образ» любого из персонажей. Предложение показалось интересным, и я согласился. Написал сочинение по роману Ивана Гончарова «Обломов» и даже получил за него какую-то денежку. Экземпляра сборника мне так и не прислали.И вот теперь нашёл я среди замшелых файлов этот текст и предлагаю вашему благосклонному вниманию.
«Он страдал от себя, болел собою. Его лирические строфы показывают, как ужас самопрезрения проникал в его душу, как изнывал писатель в неисцелимой тоске и, словно ребенок, ждал и жаждал спасения от матери, со стороны. «Выводи на дорогу тернистую!..» Но, разумеется, на тернистую дорогу не выводят, а выходят. И со стороны не могло явиться того, чего не было в сердце и воле самого поэта, так что до конца дней своих томился Некрасов от горькой неудовлетворенности, от того, что он не мог прямо и смело смотреть в глаза своей взыскательной совести и в жизненной вялой дремоте «заспал» свою душу…».