Селфи. Почему мы зациклены на себе и как это на нас влияет - [88]

Открытость означала свободу: рынки свободны от регулирования; бизнесмены могут поступать так, как им угодно; индивидуумы обоих полов вольны состязаться в неолиберальной игре жизни. На бумаге многие члены GBN были либертарианцами, то есть приверженцами политической идеологии, которая чаще всего ассоциируется с Айн Рэнд и ее последователями. На практике между либертарианством и неолиберализмом очень много общего, в том числе принципиальная вера в положительное влияние свободных рынков и неприязнь к центральному планированию и государству. Алан Гринспен и многие партнеры и соратники Стюарта Бранда называли себя либертарианцами. Журнал Wired, сделавший, наверное, больше любого другого издания для продвижения либертарианского мировоззрения в обществе, частично финансировался GBN, а его сооснователем был Луис Розетто. (В одном из выпусков 1994 года [89] рассказывалось о самой компании Global Business Network, люди в сети которой изображались в качестве нескольких взаимосвязанных узлов, при этом больше всего связей шло к Майклу Мерфи.)

GBN, Whole Earth Network [90] и журнал Wired с фантастическим успехом занимались популяризацией этого неолиберального видения цифрового будущего в 1990-е годы. «К концу десятилетия либертарианское, утопическое и популистское описание интернета эхом отдавалось в коридорах Конгресса, залах заседаний корпораций из списка Fortune 500, всевозможных чатах, а также на кухнях и в гостиных частных американских инвесторов», – пишет Тернер. Wired и сообщество людей, связанных с Whole Earth, «оправдывали призывы к дерегулированию деятельности корпораций, уменьшению роли государства и переходу от традиционного правительства к гибкой системе предприятий и глобальных рынков в качестве главных узлов социальных преобразований». Наступал новый порядок: закрытые иерархии предприятий и корпораций должны были вот-вот пасть, правительство – съежиться, а свободные частные лица – обогатиться как никогда прежде благодаря растущей мощи открытой сети взаимосвязанных компьютеров. Геймификация человеческой жизни должна была резко усилиться за счет кремниевых технологий. Впрочем, подобно всем другим великим культурным движениям, все это не стало бы реальностью, если бы уже не нашло отклик в глубине человеческого «я». Эта концепция будущего идеально подходила для неолиберального «я», вызревавшего еще с 1980-х годов и теперь, в 1990-е, пропитанного чувством собственного достоинства.

Через два года, восемь месяцев и десять дней после публикации «Долгого бума» случился крах. 11 марта 2000 года инвесторы начали реагировать на то, что хайтек-компании, в которые они закачивали деньги, оказались чрезвычайно переоценены. Не прошло и месяца, как фондовый рынок лишился почти триллиона долларов. Но как только остыли последние тлеющие угольки ранних дот-комов, под образовавшейся золой начало разгораться новое пламя интернет-эпохи. Эта перезагрузка, Web 2.0, стала эдаким цифровым внуком Эсалена. Новый интернет был подкреплен сфокусированной на эго технологией Энгельбарта, неолиберальным индивидуализмом Global Business Network Бранда и изрядной долей нарциссизма. Ему предстояло стать своего рода глобальной групповой онлайн-встречей, с эго в качестве валюты и золотым стандартом в виде личной открытости и аутентичности. Будущее интернета представлялось «социальным». Он должен был восстановить силу «я». Его платформы должны были еще больше сгладить иерархии, наделив каждое «я» голосом, характером, харизмой, фирменным стилем. «Я» должно было оседлать наше растущее чувство индивидуализма, доведя неолиберальную игру до самых дальних уголков, натравив эго на эго в бесконечной конкуренции за подписчиков, комментарии и лайки. Но вместе с тем этому интернету также предстояло проникнуть и в темные пещеры подсознания, связанные с мощными первобытными инстинктами, такими как борьба за статус и репутацию, моральное возмущение и племенное наказание.

В декабре 2006 года в связи с таким развитием событий «Ты» стал человеком года по версии журнала Time. Через две недели Стив Джобс представил миру iPhone. С 2006 по 2008 год пользовательская база Facebook выросла с 12 млн до 150 млн. За 2007–2008 годы количество сообщений в Twitter выросло с 400 000 в квартал до 100 млн. Наступило время «Ты». А чтобы уживаться и преуспевать на этой новой «Ты»-арене, ты должен был стать лучше, чем все другие «Ты» вокруг. Ты должен был стать интереснее, оригинальнее, красивее, иметь больше друзей, писать более остроумные посты, высказываться благонравнее и при этом выглядеть стильно, находиться в популярных местах и есть на завтрак полезную, вкусную и удачно освещенную еду.

В 2008 году эта чрезвычайно конкурентная, одержимая статусом неолиберальная среда натолкнулась на глобальную экономическую катастрофу. В последовавшей ядерной зиме финансового кризиса рядовой западный индивид попал под еще большее давление. Наступила эпоха перфекционизма.

* * *

Мой поезд шел мимо Менло-Парка, где Джон Васконселлос восстанавливался после коронарного шунтирования, где Даг Энгельбарт разработал потрясающую концепцию персонального компьютера и где располагалась штаб-квартира организации Whole Earth Стюарта Бранда. Затем поезд проехал через Пало-Альто – родину Стэнфордского университета и научно-исследовательского центра Xerox, а затем через Маунтин-Вью, где Энгельбарт устроился на свою первую работу в Кремниевой долине и где ныне располагается Googleland. Район выглядел удручающе однообразно: кварталы из одинаковых бунгало – терракотовых, коричневых, грязно-белых – с огромными внедорожниками перед ними. Во дворах возвышались пальмы, придававшие этому ландшафту на удивление заброшенный вид. В воздухе царила атмосфера воскресного вечера; мусорные контейнеры, будды из бетона, мужчины с выступающими венами в шортах на дорогих велосипедах. Наконец, поезд остановился в Саннивейл, где можно сделать пересадку до городка Купертино, в котором расположена штаб-квартира Apple. Я взял такси, которое повезло меня вверх по извилистой дороге к особняку «Радуга» – огромному дому кремового цвета с терракотовой крышей, где обитала «специализированная община» молодых и талантливых работников хайтек-отрасли.