Сектор обстрела - [45]

— Меньше надо пить за рулем.

Валентина снова толкнула его в грудь:

— Да, пошел ты на хер отсюда…

Теперь она его увидела.

— Сашка?.. Мальчик мой… Вы опять меня обманываете?.. Вы опять меня обманываете… Где он!?

Валентина бросилась к сестре.

— Валя… И ты тоже… Что же вы все… делаете со мной?.. Как же вы?..

Ее голос начал прерываться частыми всхлипываниями. Она попыталась подняться, через секунду захрипела и, не в силах справиться с судорогами, упала на подушку.

Сан Саныч был уже на пороге интенсивки:

— Вон отсюда! Все! Пошли вон отсюда!..

…Тишину в холле неврологии нарушала только пожилая санитарка, грохочущая своими причандалами и снующая без конца из палаты в палату. Изредка из-за двери доносились короткие команды Сан Саныча:

— Адреналин!.. Кислород!.. — через минуту. — Дефибриллятор!

Валентина чернела на глазах. Из палаты, громко стуча каблуками, выбежала сестра. Обратно Наталья пронеслась мимо них, пряча глаза.

— Дефибриллятор, быстро!.. — и внезапно. — Да снимешь ты когда-нибудь свои копыта, или ты на дискотеке?!

По полу застучали сброшенные наспех туфли.

— Разряд!.. Руки!.. Разряд!.. Разряд!..

Валентина закусила кулаки. Больше в холле не услышали ни звука. Только пожилая санитарка еще раз громыхнула своим ведром возле ординаторской.

Дверь интесивки отворилась с тягучим скрипом. Не сказав ни слова, Сан Саныч снял свои запотевшие очки и, отвернувшись в сторону, ушел по коридору. Следом, прижимая к груди туфли с высокими по последнему писку моды каблуками, вышла Наталья. Стараясь не глядеть Валентине в глаза, она произнесла рассеянно:

— Тебе лучше не заходить туда… Извините… — и удалилась следом за врачами.

Заливаясь слезами, Валентина упала на пол…

Глава двадцать четвертая

Старостенок все видел не хуже ротного. Уже под броней он разминулся с Шамилем и пополз в левый десант. Отсюда, через триплекс, Старый и увидел, что происходило на командирской машине. Дан сидел на башне, как истукан. Разорвавшаяся невдалеке мина так и не вывела его из оцепенения. Уставившись коровьими глазами в ребристый щит машины, он перебирал дрожащими пальцами панаму.

"Во придурок!" — просипел Старостенок.

Не теряя времени, он рванул рычаг и толкнул плечом неповоротливую дверь десанта. В ту же секунду снаружи, совсем рядом, рвануло. Взрывной волной дверь, больно ударив в плечо, захлопнулась. Но хныкать было некогда. Он снова прильнул к триплексу. Снаружи события развивались совсем уж стремительно. На командирскую машину запрыгнул Халилов. Резким ударом ноги в висок он снес Богдана с брони, как муху и спрыгнул следом. Старостенок снова толкнул тяжеленную, полную солярки дверь и, забыв ее захлопнуть, побежал сквозь тучу пыли в сторону командирской машины.

Огибая БМП, чтобы не терять скорости, он схватился за кронштейн фары. Инерция едва не вырвала руку из сустава. Но то, что он увидел за машиной, заставило его заработать ногами еще быстрее. Впереди, в метре от Старостенка несся, спотыкаясь о камни, ротный. А за ним… Юсуф уже занес свой штык-нож над горлом Белограда.

Ротный окончательно потерял равновесие и рухнул в песок. Старостенок прыгнул ему на спину. Горный ботинок с победитовыми напайками на подошве впился командиру прямо под лопатку. Старый зацепил коленом голову ротного и в отчаянном броске дотянулся до руки узбека. Уже в полете, отработанным ударом, он вывернул штык-нож из пальцев Юсуфа. Нож полетел в песок.

"Слава Богу! Ну, бабай, разорву…" — успел подумать Старостенок при падении. В ту же секунду ужасный треск разорвал нарастающий над головой вой…

Когда эта дрянь воет, полное впечатление, что она летит именно в твою голову. И настроена она таким образом, что после вылета из ствола взрыватель срабатывает при прикосновении к цели. Подсознательно у человека возникает непреодолимое желание спрятаться от нее куда угодно, лишь бы не слышать этого душераздирающего зловещего воя. Успокаиваешься только, когда заберешься под какую-нибудь машину. Обычно моджахеды пользовали противопехотные. Броню или кузов машины они не пробивают.

Ощущение реальности начало возвращаться к Старостенку благодаря свисту очередной мины. Сквозь шум в голове он услышал, что кто-то тащит его за ноги. Правда, как-то неловко и неравномерно. Оглянулся: Дан вцепился в правую, ротный тянул за левую. Подтянул правую. Белоград выпустил ботинок и по инерции, поднимая тучу пыли, свалился на песок. До них дошло, что очнулся. Вместе заползли под БМП. Под машиной, свернувшись в дугу, уже лежал Юсуф.

— Все целы? — заорал ротный, громче, чем того требовалось.

Похоже, ему тоже крепко по ушам досталось. Никто не ответил.

Кузнецов тронул за плечо Халилова:

— Ты как?

Юсуф закивал головой, не отрывая от ушей ладони. Ему попало больше всех. Взрыв застал его стоящим в полный рост.

— Дубина… Я б тебе еще добавил, — заключил ротный.

Броня, тем временем, развернула стволы в сторону ущелья и открыла ответный огонь. Этот шквал мог бы землю в ад превратить. Богдан однажды наблюдал в Асадабаде, как сопка неделю горела после обстрела из всех стволов. Если б еще знать — куда стрелять. А так… Чистые «понты». Но иногда и это помогало. А скорее, у душманов мины заканчивались. Ты же не затащишь их в горы полтонны.