Секта Ушельцев - [21]

— То есть это был не просто сон, а видение, навеянное какой-то жизненной проблемой.

— Да, как и все сны. Нам только кажется, что во сне мы видим что-то никак не связанное с тем, что творится вокруг нас во время бодрствования. На самом деле, всё, что нам снится, результат наших переживаний, душевные муки или радости. Мальчику снились не просто страшные звери. Проблема, которую он переживал, ложась спать, воплотилась, таким образом, во сне. И убегая от неё, он так и не смог решить свою проблему. А значит, не сможет найти выход и в том, что ты назвала реальной жизнью. Хотя подчеркну, что для тех людей, именно время, проведённое во сне, и есть реальность. Главная реальность. Ибо во сне развивается и живёт наша Душа. А период бодрствования — зарядка для тела.

— И ты, вроде бы, с ними согласен.

— С некоторыми дополнениями.

— С какими?

— У них не было книг. Нам же доступен ещё и такой способ развития Души. Точнее сказать зарядка для наших Душ. Как нашему телу необходимы физические упражнения, чтобы оно не было хилым и не способным на решение тяжёлых физических задач. Как нашему разуму важно постоянно находиться в тонусе, чтобы не отупеть и не деградировать. Так же и Душе, нужно заряжаться, чтобы не превратиться в ненужный атавизм в теле поедателя котлет. А, читая хорошую книгу, мы сопереживаем не просто каким-то чужим людям. А выдуманным персонажам. Фантазиям, которых нет, и никогда не было наяву. Тем не менее, мы можем и плакать и смеяться над прочитанным. Это и есть высшая степень сопереживания. Высшая степень развития Души. Сопереживать своим родным и близким — много ума не надо, а вот плакать над горем выдуманной собачки из «Белый Бим, чёрное ухо» — дорогого стоит. Так что в нашем случае, мы погружаемся в аналог медитации, оставаясь в состоянии бодрствования. Читая книги, смотря хорошие спектакли в театре или добрые фильмы в кино. Вот только не по телевизору. Ведь даже хороший фильм, разбитый рекламой на фрагменты, убивает восприятие напрочь. Остаётся только сознательное понимание происходящего, но внутренняя концентрация разрушается при первом же рекламном ролике.

— Понятно, что ничего пока не понятно. Но очень интересно. Ты не просто так попался мне на пути. Вопросы, о которых ты говоришь сейчас, для меня важнее бытовой составляющей. Так что теперь я от тебя не отстану долго. Но, вернёмся к тебе и Татьяне. Что из того, что тебе снился твой не рождённый сын?

— Мне снилось, как мы с ним разговариваем, я видел всё: как он выглядит, знал, как его зовут, любил его, а он меня. Но в конце каждого сна, мой не рождённый сын спрашивал: «Папа, когда же ты меня родишь? Я так хочу тебя обнять!» И я просыпался, мокрый от слёз, с больной головой и, конечно же, совершенно не отдохнувший. Так жить было просто не возможно, ещё немного и я бы просто потерял рассудок и закончил бы свою жизнь в доме для умалишённых. Татьяна ни в какую не хотела больше пытаться родить моего сына, хотя я не раз говорил ей о необходимости этого. Он был мне нужен, мой не родившийся пока ещё сын, мой Яромир. И я перестал пытаться решить этот вопрос внутри семьи и стал искать ту, которая мне его родит.

— Нашёл?

— Да и неожиданно быстро. Первая же моя измена жене, на которую я решился, чтобы выйти из плена супружеских отношений, обернулась удачей. Собственно на этом поиски и прекратились. Будущая мама Яромира при первой встрече мне не очень понравилась, точнее совсем не понравилась. Да и я её тоже. Но в итоге она родила мне не только Яромира. Сейчас у нас пятеро сыновей, а сама она стала главной женщиной в моей жизни.

— Может быть, главным инкубатором? Ведь любил ты Татьяну, сам говорил.

— Нет. Именно главной женщиной. Ведь нет ничего более важного для мужчины, чем рождение сына и нет никого важнее, чем женщина, которая этих сыновей рожает. Один ребёнок часто бывает делом случая. Но Ирина родила пятерых, а такого «чужая» женщина не сделает! Только та самая, своя. Хотя, не скрою, изначально я действительно видел в ней что-то вроде инкубатора. Но она оказалось очень хорошим человеком, с богатым внутренним миром и непростым характером. С каждым днём, узнавая её всё лучше, я влюблялся всё сильнее и в итоге совершенно искренне считал себя счастливейшим из людей. Но, к сожалению, внутри неё шёл обратный процесс. Наверное, я сам в этом виноват, но параллельно с тем, как усиливалась моя любовь к Ирине, её чувства ко мне ослабевали. Не хочу сейчас анализировать причины, но именно так и происходило. В итоге мы стали чужими людьми, живя вместе и воспитывая наших прекрасных детей. Но даже в процессе воспитания, мы скорее были соперниками, нежели единым целым, единой семьёй.

— Грустно.

— Очень. Разлуку с детьми я переношу с ежедневной болью в сердце, а с учётом моих инфарктов, надолго меня не хватит. Успокаиваю себя во снах нашими виртуальными встречами и разговорами. Но, на утро опять просыпаюсь и грущу.

— Ладно, хватит о грустном, а то не успеешь мне рассказать что-нибудь интересное. Судя по всему, мне многому предстоит у тебя научиться. Пока же давай что-нибудь попроще. А то коньяк делает поправки восприятия, а я не хочу понять что-то важное не так как надо.