Сексуальный зверь - [36]
Я подхожу и сажусь рядом, она перелезает мне на колени. Мой член забывает свои принципы и возвращается к жизни.
— Я подумываю демонтировать эту комнату, — говорю я.
— Почему? Мне нравится. Мы могли бы заниматься здесь смешным сексом.
— Смешным сексом?
Она показывает мне рукой на кровать.
— Ага, ну знаешь, типа, когда ты ударяешься головой о спинку кровати, это же смешно, а потом занимаешься сексом.
— Да?.
— У тебя никогда не было смешного секса? — спрашивает она недоверчиво.
— Не думаю, — и судя по ее описанию, я даже не собираюсь это пробовать.
Она наклоняет голову в сторону, и я чувствую, как что-то внутри меня начинает таять. Дерьмо, я сделан из стали, а эта женщина вяжет из меня узлы. Она пытается пощекотать мой живот, но я не боюсь щекотки. Ее пальцы передвигаются к моим подмышкам, я просто пожимаю плечами.
— Прости.
— Ты на самом деле не боишься щекотки?
Ее выражение неверия настолько очаровательно, что я начинаю хохотать.
— Вот, — говорит она смеясь и толкая меня на кровать. Она удерживает мое лицо в своих ладонях и начинает целовать. Ах, поцелуй. Не я целую ее, она целует меня. Мягко. Ее губы такие мягкие и сладкие, пахнут мохито, сладостью и Лейлой. Моей Лейлой.
Похоже, я попробую в конце концов смешной секс.
Какую часть ее тела я не попробовал еще? Мои руки постоянно пахнут ею.
22
— Поздравь меня. Я тетка, — возбужденно кричу я в трубку.
— Поздравляю. Как там новоиспеченная мать? — интересуется Би Джей.
— С ней все в порядке. А теперь спроси меня, как отец.
Он смеется.
— Как Джек?
— Психует. Ты бы его видел. Он настолько без ума от своего ребенка, что даже не позволяет никому взять ее на руки. Мне пришлось отпихивать его в сторону, чтобы просто взглянуть на нее.
— Итак все счастливы.
— Да, все очень счастливы. Я выслала тебе ее фотографию. У нее волосы на ушах, но мама сказала, что я тоже родилась с волосами на ушах, но потом они отвалились.
— Так у тебя до сих пор волосатые уши?
— Да ну тебя, я пошлю тебе фотографию, где она еще обмазана вся смазкой.
Он заливается.
— Лейла, — зовет меня мама.
— Мне надо идти, Мэдди, я позвоню позднее, хорошо? — весело говорю и быстро отключаюсь.
— Ты останешься на обед? — спрашивает мама. Она так счастлива, прямо вся светится, как в рождественское утро. Это ее первая внучка, и она молилась об этом с тех самых пор, как Джеку исполнился 21 год.
Я касаюсь ее руки.
— Скорее всего нет, мам. Мне завтра на работу. Я вернусь на выходные.
— Ты уезжаешь сейчас?
— Да, потом движение будет более напряженным.
— Хочешь, я сделаю тебе сэндвич перед тем, как ты уедешь?
— Нет, я попрощаюсь с Джеком и Лили, и поеду.
— Лилия спит, бедняжка измоталась.
— Все в порядке, мам. Я попрощаюсь с братом и своей племянницей.
— Загляни ко мне на кухню, прежде чем уйдешь. Я приготовила для тебя еду с собой.
— Хорошо, — говорю и бегу вверх по лестнице дома Джека. Я останавливаюсь в дверях детской, замираю при виде Джека, склонившегося над колыбелью Лилиан.
— Привет, — тихо говорю я, и он поднимает на меня глаза с нежным выражением на лице.
— Привет, — шепотом отвечает он.
Я подхожу к детской кроватке. Он нежно проводит пальцем по щечке своей дочери.
— Поздравляю, Джек. Если не брать во внимание волосатые уши, она прекрасна.
Он смотрит на меня с огромной, глупой улыбкой на лице.
— Она прекрасна, конечно же.
Вдруг я испытываю огромную волну любви к своему брату. За все годы он никогда не имел ничего своего, лично для себя, у него не было ничего, что он мог бы точно назвать своим. Постоянно боролся за нас, и от этих мыслей с усилием прогоняю выступившие слезы.
Его глаза тут же напряженно сужаются.
— Что случилось?
— Ничего не случилось. Все просто идеально.
Он согласно кивает.
— Ты собираешься вернуться в Лондон?
— Да. Сейчас не так уж много машин.
— Почему бы тебе не задержаться на немного, и тогда Шейн сможет отвезти тебя?
Я отрицательно качаю головой.
— Тогда тебе придется заморачиваться с моей машиной, чтобы как-то переправить ее ко мне.
Он хмурится.
— Это не проблема.
Я нежно улыбаюсь.
— Нет, это лишние хлопоты для тебя, я все равно вернусь на выходные.
— Тогда хорошо, будь осторожна.
— Буду.
В этом весь Джек. Даже в такой момент он беспокоиться обо мне. Я крепко обнимаю его и спускаюсь вниз на кухню. Мама наполняет пластиковыми контейнерами две сумки. Все контейнеры подписаны, чтобы я точно знала, что находится в них. Дом сидит за столом, поглощая внушительный бекон и сэндвич с колбасой.
— Ты уезжаешь? — спрашивает он меня.
— Да.
— Разве тебе не нужно сделать кое-что? — он кладет последний кусок сэндвича в рот и многозначительно смотрит на меня, приподняв брови.
Я краем глаза слежу за мамой, но она занята — моет руки.
— Я не собираюсь делать это сегодня. Я вернусь в эти выходные, тогда и сделаю.
Брат вытирает рот и встает.
— Я закончил. Увидимся за обедом, мам, — проходя мимо меня, он шепчет:
— Я не стал бы дожидаться выходных, на твоем месте.
Я смотрю ему вслед с тяжелым сердцем, как он покидает кухню.
— Положи это в холодильник и съешь сегодня, в крайнем случае завтра, — говорит мне мама. Я поворачиваюсь к ней лицом. — А то, что в другом пакете, ты можешь положить в холодильник и съесть в четверг или пятницу. Ты вернетесь же сюда в субботу, не так ли?
