Сексуальные отношения - [78]

В этом случае факт зачатия начал бессознательно воздействовать на Смитов с самых ранних стадий беременности, еще до тех значительных физиологических изменений, которые ее сопровождают. В других парах символическое значение ребенка начинает действовать одновременно с наступающими гормональными и физиологическими изменениями, сопутствующими беременности.

О внутренней борьбе, переживаемой родителями во время беременности женщины, можно узнать из исследований Бибринг и ее сотрудников[174]. Веннер[175], отмечая, что нарушение равновесия неизбежно, указывает также на то, что женщины, достигшие состояния зрелой независимости, не реагируют на беременность как на кризис, сопровождающийся регрессом. Джесснер пишет, что во время первой беременности становится неизбежным переход от романтической к супружеской любви, когда для пары приобретает ценность материнство женщины и самореализация отца в его родительской функции[176]. Психологически именно беременность запускает эту функцию. Женщина становится матерью, и изменения в ней начинают процесс, который делает мужчину отцом. Изменения в отношении женщины к своей интернализованной и реальной матери создают основу для развития новых представлений о себе. В период беременности и мужу, и жене предстоит столкнуться с огромным количеством физиологических и психологических проблем.

Женщине нужно свыкнуться с телесными изменениями, свидетельствующими о том, что она скоро станет матерью. Поначалу это просто ощущения – тошнота, усталость, плаксивость, которые могут заставить ее испытывать отчуждение от самой себя. На дальнейших этапах, когда начинают происходить видимые перемены в ее теле, ей приходится перейти от представлений о себе как о сексуально привлекательной женщине к мысли о том, что она беременна и, вероятно, непривлекательна. В то же время мужу предстоит изменить свою привязанность к ней, включив в нее чувство радости от ее приближающегося материнства, что может быть нелегко, если он помнит собственные гнев и отвращение к своей беременной матери или если его жена отчаянно противится своему новому образу. Ее отвращение к себе может быть вызвано тем, что ей не нравится быть толстой, и обусловлено депрессией по поводу утраты фигуры. Это может напоминать потерю мальчишеских предпубертатных очертаний фигуры в подростковый период: этих изменений ждут, и в то же время они внушают страх.

Так происходит и с беременностью. Эти психологические трудности, сопровождающие физический дискомфорт, приводят к тому, что снижается частота совокуплений и уменьшается чувство вовлеченности, что как будто подтверждает страх. Зависть, которую женщина может испытывать к мужу, сохранившему силы и свободу, может привести к враждебности к нему и к его потомку, которая может переживаться как страх нанести вред ребенку половым актом. На этом этапе некоторые мужья дистанцируются эмоционально или ищут отношений на стороне.

В то же время жена может дистанцироваться от мужа, потому что она становится все более сосредоточенной на изменении своего состояния и своих отношениях с плодом внутри нее. Парадоксальным образом, она также сильнее тянется к окружающим и больше зависит от них, поэтому важно, чтобы она получала поддержку и имела защиту, которая позволяла бы ей пребывать в состоянии поглощенности грядущими переменами. Будущая мать должна приспособиться к тому, что в ее теле существует другая жизнь, и научиться принимать ее как часть себя. Когда плод начинает двигаться, ей приходится осознавать, что это другое человеческое существо, часть ее и в то же время отдельное от нее. Физическая репрезентация объекта любви превращается во внутренний объект, от которого она должна отделиться в преддверии реальных отношений. Работа, совершаемая на данной стадии, готовит мужа и жену к тому, чтобы, как выразила это Джесснер, принять «существо, вторгающееся в их романтическое блаженство», как радостное дополнение к их супружеской жизни. По мере того, как они переходят к своей новой родительской идентичности, оживают и заново прорабатываются их внутренние объектные отношения с собственными родителями – и этот процесс не прекратится, пока ребенок будет расти и развиваться.

Мастерс и Джонсон описывают физиологические изменения в сексуальных реакциях во время беременности и послеродовой период[177]. Хотя беременность может вызывать широкий спектр реакций, как правило, частота половых сношений снижается[178]. Одним из факторов такого снижения часто становится боязнь пары, что секс может привести к выкидышу, тревога мужа, что он может как-то повредить ребенку, или медицинские противопоказания[179].

Чувства, испытываемые в данном контексте женщиной, значительно варьируют: одни ощущают усилившуюся сексуальную привлекательность или творческий порыв, другие же в первую очередь чувствуют тяжесть, ограничения и скованность[180]. Аналогично мужья могут испытывать как гордость за свою потенцию и производительность, так и чувство изолированности от тела жены и материнских забот.

Ирвин, молодой человек, о котором шла речь в предыдущих главах (главы 9, 10 и 12), испытывал сильнейшую амбивалентность в отношении брака, боясь впасть в зависимость от жены и ее забот о нем. Однако в результате разговора они пришли к решению завести ребенка и немедленно попытались зачать его. После того, как им это удалось, он поначалу чувствовал себя гордым и уверенным, идентифицируясь с собственным отцом как с эффективным мужем. Все время, пока длились их отношения, супруги ежедневно занимались сексом. Но теперь, когда половые отношения причиняли его жене все больше физического дискомфорта и в конце второго триместра у нее постепенно пропал интерес к сексу, Ирвин начал чувствовать себя во все усиливающейся изоляции. В процессе терапии он выяснил, что депривация оживила в его памяти воспоминания о том, как он чувствовал себя оторванным от матери, когда она родила других детей и стала уделять ему меньше времени. Плод занял место сиблинга-соперника, а снижение сексуального влечения у его жены послужило доказательством того, что он стал ей менее важен.