Сексуальные отношения - [26]

В случаях, рассмотренных выше, перед нами предстали разнообразные симптоматические картины: диффузная симптоматология у Дебби, для которой мастурбация была одним из нескольких проявлений, указывавших на трудности; гендерные симптомы у Тома; чрезвычайно специфический инцестуозный сексуальный материал в семье Б. и в случае Тани.

Во всех перечисленных примерах нарушение в семье выходило за пределы нарушения сексуального характера. Сексуальный симптом становился выражением попытки переработать фундаментальные аспекты привязанности, сепарации и потери. Кроме того, нарушение в каждой из упомянутых семей имело отношение к сексуальности. Как мы сможем убедиться в следующих главах, сексуальный симптом у ребенка, как правило, является отражением борьбы между интернализованными образами родителей и актуальными отношениями между ними.

Симптом также может действовать от имени родителей через их идентификацию с ребенком. В этом процессе ребенок представляет то, что подавляется в родителе. Дебби, например, представляет внутренний возбуждающий объект своей матери, «ребенка, нуждающегося в заботе», и мать реагирует на нее, в основном, через свое либидинальное Эго – это выражается в том, что она всячески потворствует ей, боясь, что иначе та превратится в отвергающий объект.

Матери Джеки и Тома поначалу относились к своим сыновьям как к угрожающим объектам, то есть в результате проективной идентификации мальчики были приравнены к внутренним антилибидинальным объектам своих матерей. Для преодоления этой проекции Джеки и Том старались изменить свое поведение, чтобы сохранить связь с матерью и больше соответствовать ее представлениям о безопасном либидинальном объекте. Таким образом они одновременно проявляли и отрицали свое понимание страха матери и ее отвергающего поведения, а также выражали некоторую враждебность по этому поводу.

Наконец, в третьем случае разделяемой идентификации (shared identification) Тане удалось стать похожей на свою мать и выразить частично скрытые и отрицаемые сексуальные желания, направленные матерью на дочь. Этот процесс был описан в 1942 году Аделаидой Джонсон и ее коллегами, которые заметили, что делинквентное поведение подростков часто отражает бессознательные «лакуны Супер-Эго» их родителей[67]. Это значит, что, хотя родитель декларирует следование определенным моральным принципам, подросток чувствует, что на самом деле тот неосознанно санкционирует делинквентное поведение через «лакуну» в требованиях родительского Супер-Эго. Этот феномен также можно объяснить посредством концепций проективной и интроективной идентификации вытесненных структур Эго.

Некоторые из рассмотренных детских симптомов возникли из конкретных общесемейных сексуальных проблем, как это было в случае Тани и семьи Б. Другие развились в результате увеличения неконтейнируемой тревоги и неудачи ребенка в обращении с импульсами, связанными с определенной стадией развития, как это было с Дебби. В следующих трех главах будет более подробно рассмотрена связь сексуальной симптоматологии и актуальной ситуации в семье.

Глава 7. Детские истоки сексуальных нарушений I: влияние ранних отношений с родителями

Я научился смотреть на бессознательные любовные отношения (отмеченные своими аномальными последствиями) – отношения между отцом и дочерью, между матерью и сыном – как на возрождение чувств, возникших в младенчестве. В другой своей работе я подробно показал, во что развивается раннее сексуальное притяжение между родителями и детьми, а также объяснил, что легенду об Эдипе, вероятно, следует рассматривать как поэтическую передачу того типичного, что есть в этих отношениях.

Зигмунд Фрейд, «Фрагмент анализа случая истерии»[68]

Передача социальных и культурных ценностей

Сексуальные нарушения у взрослых представляют собой результат наследования факторов, которые нельзя сводить только к семейному опыту. В частности, Мастерс и Джонсон подчеркивают роль культурных и религиозных влияний в этиологии сексуальных дисфункций. Например, обсуждая первичную импотенцию, они утверждают:

Строгое религиозное воспитание может внушить подростку мысль, что любое открытое проявление сексуальной активности до брака не только абсолютно неприемлемо, но и разрушительно воздействует на личность, деморализует ее, превращает человека в животное и вредно сказывается на его физическом и/или психическом здоровье. К сожалению, психосоциальные ожидания касательно сексуальной жизни в браке не оказывают ей должной поддержки. К счастью, большинство невинных юношей из семей со строгим религиозным воспитанием, в случае неудачи при первом сексуальном опыте в браке, произошедшей в результате чрезмерного напряжения от первого столкновения с физической стороной сексуальной жизни, могут справиться с этими трудностями и избежать развития симптомов первичной импотенции[69].

Хотя Мастерс и Джонсон и отмечали, что некоторые пациенты оказываются более, чем другие, подвержены влиянию строгих религиозных ограничений, как, например, мужчина, которого с детства полностью подавлял один из родителей, тем не менее, сам механизм влияния религиозных или культуральных факторов остался нераскрытым