Сексология с профессором Снейпом - [9]

— Вы так рассказываете, будто речь идет о мужчинах, профессор.

Снейп скривил губы, будто выпил кислоты.

— Ошибаетесь, мисс Патил. Партнер — человек любого пола. Того пола, который вы выбираете в качестве сексуального объекта. Мы еще будем обсуждать вопрос о выборе партнера, и что движет человеком при этом выборе, — сказал Снейп.— Мы и так уже достаточно отвлеклись. Мистер Поттер, — голос Снейпа вдруг неуловимо смягчился — Почему вы стоите Я… ответил на ваш вопрос.

Гарри сел. Он опустил голову и обнял себя руками, будто ему холодно.

— А теперь я еще раз вернусь к вашим работам. Скажу откровенно, одна вещь мне сразу же бросилась в глаза. Почти все вы написали мне о каких-то стереотипах, которые невесть кто вам навязал, которые будут мешать вам жить и не позволят правильно выбрать своего спутника. К сожалению, наш мир стоит на стереотипах. Мы подражаем родителям, мы подражаем друзьям. Мы носим фасон мантий как у всех, давимся шоколадными лягушками, потому что ими давятся все, любим арбузную грудь и длинные ноги, потому что их любят все, и читаем Чехова, потому что кто-то нам сказал, что классиков надо читать всем. Если вам нравится так жить и дальше, то ваша судьба будет настолько предсказуема, что мне неинтересно об этом говорить. Дом как у всех, работа как у всех, семья как у всех. Но в один прекрасный день вы откроете глаза и поймете, как ненавидите свою работу, как вас раздражает общество друзей, и, что самое страшное, тот близкий человек, которого вы назвали когда-то супругом, превратился в вашего врага. Сказать вам, почему так произошло

Ученики смотрели на профессора во все глаза.

— Вы не позволяете себе быть самими собой. Не позволяете любить в себе то, чего нет у других, а есть только в вас. И пока вы не примиритесь с собой, с тем, кто вы есть, вы будете цепляться за арбузные стереотипы и в конечном итоге разочаруетесь.

— Как это сделать Как можно быть собой, профессор — спросил вдруг Невилл.

— Прежде всего, быть честным. Не только с собой, но и с друзьями. Например, не поддакивать тем, кто называет женскую грудь дойками, в то время как вы сами считаете, что это грудь, которую с трепетом целует мужчина и которой касаются губы младенца.

По классу пронесся вздох. Очевидно, голос Снейпа действовал на многих своеобразно.

— Дело в том, что наше социальное и сексуальное благополучие зависит не от того, насколько мы соответствуем абстрактным нормативам, таким как длинные ноги или большая грудь, таким как, кто сколько раз имел половую связь и в каком возрасте он ее начал. Это благополучие зависит от того, насколько свойства объекта согласуются с нашим самосознанием и нашей системой ценностей. И если мы будем примерять на себя чужие одежды, они никогда не будут нам впору. Мы будем выглядеть в них нелепо и чувствовать себя несчастными. Ваше домашнее задание будет выглядеть… немного необычно. Я прошу вас написать список того, что вызывает у вас чувственное волнение. Но при этом не будет относиться к человеческому телу. Запахи, цвета, звуки, цветы, любые предметы, явления. Я прошу вас написать это, честно прислушавшись к самим себе. Это пригодится, прежде всего, вам.

Профессор Снейп обвел взглядом задумавшихся учеников.

— Всё. Все свободны, — сказал Снейп. Его лицо приняло выражение привычной хмурости и высокомерной недоступности.

Профессор Макгонагалл вздохнула.

— Альбус, тебе не кажется, что он заметил, что мы подслушиваем Эта реплика про лимонные дольки…

— Конечно, заметил. Он, как ты помнишь, не только зельевар и сексолог. Все замечать — его прямая обязанность, Минерва.

— Северус ничего не делает наполовину, я вижу.

— Если бы он хоть что-то сделал для себя самого, — проворчал Дамблдор. — Для своей личной жизни он не постарался и на треть.

— Может, у него нет времени. Теперь-то уж точно нет, — вздохнула Макгонагалл. — Уж я как никто знаю, сколько времени занимает подготовка к лекции…

— За это можешь не волноваться. Он не готовится, а говорит то, что думает. Это же очевидно, — сказал Дамблдор.

— Тогда… Я знаю, чем это кончится. Министерство не любит, когда говорят то, что думают. Думающие преподаватели сидят сам-знаешь-где.

— Минерва, ты слишком мнительная, — махнул рукой Дамблдор.

Минерва Макгонагалл деликатно поскребла ноготком дверь.

— Северус, — позвала она.

Снейп развеял защитные чары, и профессор Макгонагалл вошла в комнату.

— На консультацию — мрачно спросил Снейп.

— Как ты угадал — поразилась декан Гриффиндора.

— Я догадливый. В последнее время, — безрадостно ответил профессор.

Макгонагалл нервно помяла в руках носовой платок с вышитым гриффиндорским львом.

— Северус… Мне нужна твоя помощь, — вздохнула она.

— Я весь ваш, мэм, — обреченно сказал Снейп. — Чай, кофе, коньяк — он покосился на подставку с метлой, прикидывая в уме, удастся ли трансфигурировать ее обратно или предоставить это коллеге.

— Спасибо, Северус, не стоит суетиться. Я пришла за твоим советом. Советом сексолога.

— Это я уже понял, — Снейп положил ногу на ногу и откинулся в кресле. — Я тебя слушаю, Минерва.

— Я не буду ходить вокруг да около. Я знаю, как дорого твое время и знаю, что у тебя его мало, — начала Макгонагалл.