Секс, трава, виагра - [13]

– Чёрт, – пробормотал я, разворачиваясь в сторону фитнеса.

У входа в спортивное заведение замаячило красное платье.

– Пан Фёдоров, не надо писать на улице, для этого есть специальные комнаты, – захохотала девица в красном и нетвёрдой походкой направилась ко мне.

Я повернулся к охраннику:

– Мне надо в ваш клуб. Пива хочу.

– Вход только членам клуба, – заученно ответил тот. – Вы член клуба? Или, может, хотите им стать?

– Я не хочу быть членом клуба, я пива хочу. Ну, пожалуйста. Ну почему геям можно пиво, а русским нельзя? – не унимался я.

Сзади надвигалось красное платье.

– Ладно, – в последний момент вдруг согласился охранник, сражённый моей фразой про русских, – пошли. Подожди меня внизу, я быстро.

Я кубарем скатился вниз. Сзади раздавался голос охранника:

– Мадам, вход только членам клуба. Вы им никогда не сможете быть.

Мадам в красном что-то попыталась сказать, но охранник был непоколебим. Спустя несколько минут он отправил красное платье восвояси и спустился ко мне.

– Сказала, что всю ночь будет тебя караулить, – ехидно заметил охранник, открывая дверь в сам клуб. Зашли.

Большое подвальное помещение, посередине него бар. За барной стойкой два официанта – разливают коктейли и пиво. По всей площади подвала установлены мягкие кресла и столики. Недалеко от бара высокий круглый стол с тремя барными табуретками. Пространство вокруг стола обведено красной линией.

– Это для гетеросексуалов, – пояснил охранник, подведя меня к этому столу, – для тех, кто любит только пиво, для гостей клуба, а не его членов.

– Понятно, – пробормотал я, усаживаясь за столик.

– Приятного отдыха, – хмыкнул охранник и ушёл на пост.

Я огляделся. Отсюда открывался вид на весь зал. Красные кирпичные стены, плюшевые портьеры по углам, стильные продавленные диванчики. За барной стойкой орудовали два профессионала. Бутылки мелькали в воздухе, струи лились и смешивались в необходимых пропорциях. Это было красочное зрелище, которое я до этого видел только в кино. Бармены старались вовсю, при этом не умолкая ни на минуту. Отвечали на заказы, рассказывали анекдоты, приветствовали старых завсегдатаев. Публика была на первый взгляд обычной. Если бы не одно но – только мужики. Молодые, старые, они сидели поодиночке, парами, шумными компаниями. Ели, пили, общались. Несколько парочек обнималось, но не более того. Те, кто проходил мимо моего столика, бросали на меня любопытные взгляды, но никто не пытался заговорить.

Красный круг охранял меня от посетителей. Я сидел за столиком и пил пиво, ощущая себя главным героем знаменитой повести Гоголя.

– Поднимите мне веки, – услышал я.

– Что?! – я аж подскочил на стуле от неожиданности.

Напротив меня стоял официант.

– Ещё пива? – спрашивал он, показывая на мою пустую кружку.

– Да, – выдохнул я, – ещё одно пиво, пожалуйста.

Моментально передо мной возникла запотевшая стеклянная кружка с чешским Гамбринусом, которая после её опорожнения так же мгновенно сменилась новой полной кружкой. Я в общей сложности просидел в красном круге около часа, выпив три литра холодного пива.

А в это время наверху произошли следующие события. Красное платье таки устроило своему архитектору скандал, набив ему физиономию. После этого они с ним на пару выпили бутылку водки на мировую и укатили домой. Вслед за ними, как по команде, откланялись остальные гости. Фитнес закрыли. Инструкторы под ручки с хозяйками заведения также убыли. Остались моя жена и сын. А ключи и документы от машины были у меня.

Жена попыталась позвонить мне. Не получилось. В подвале не было сигнала. Попыталась сходить за мной, тоже никак.

– Вы не член клуба и никогда им не будете, – твердил охранник. Послала сына. Его тоже не пустили.

– Как стукнет 18 лет, приходи, – широко улыбаясь, предложил охранник, – а сейчас не могу, извини. Только совершеннолетние.

– Ни за что, – гордо ответил сын и сел на скамейку в ожидании непутёвого родителя.

Там они просидели еще минут 20. И когда я после 6 кружек выплыл из весёлого заведения, то меня ожидал очень горячий приём.

– Ты чего творишь? – шипела жена, ты чего это себе позволяешь? Сначала бабу архитекторовскую по углам лапал, потом вообще к геям свалил. Ты определись, наконец, со своей ориентацией.

– Я уже определился, – виновато сказал я, – ты моя ориентация.

И мы поехали домой.

Велегож

Это был или 1983, или 1984 год. Я учился в Серпуховском приборостроительном техникуме. Мои два друга, Игорь и Андрей – на курс меньше, в машиностроительном. Тоже в Серпухове. И вот июне, сдав экзамены, мы решили вместе съездить на турслёт в Велегож. Небольшой посёлок возле реки Оки каждый год в начале лета собирал туристические команды из разных школ. Там проводились соревнования, разжигались пионерские костры, было весело и интересно. Естественно, так как мы уже в школе не учились, то поехали в Велегож дикарями. Взяли напрокат палатку, набрали еды, дров, спальных мешков и захватили пошарпанную гитару.

После обеда приехали на станцию Заокская, там ещё раз проверили, всё ли взяли, и на последнем автобусе поехали в сторону Оки. Выгрузились в Велегоже, миновали этот небольшой посёлок и подошли к обрыву, с которого открывался вид на пойму реки. Подошли и обомлели. В прежние годы опушка леса около реки была забита палатками. Сейчас же внизу было пусто. Никого. И как потом выяснилось, турслёт из-за чего-то перенесли на неделю позже. Но мы-то этого не знали и припёрлись, как нам казалось, вовремя.