Секс с чужаками - [21]

Зазвенел звонок. Лиз вскочила, сгребла свои книжки и убежала. Сен-Жак проследил взглядом, как играют ее ягодицы и бедра под тесноватой форменной юбкой в клеточку, после чего сам собрал книги и направился на седьмой урок.

Седьмым уроком у него был французский первого года обучения. Терри передала ему записку, подписанную самой матерью Изабель, согласно которой Марсия освобождалась от занятий на неопределенное время по причине нездоровья. Сен-Жак не мог рапознать, помнят ли Терри, Джун или еще кто-нибудь о своем кратком участии в его сне — сценарии.

Как бы то ни было, он сделал все, что мог, чтобы превратить урок в превосходный образчик классического метода облегченного преподавания, практикуемого в школе святой Бернадетты: начал с того, что стал задавать девочкам трудные вопросы об imparfait du subjonctif [6] на которые, как он знал, они не могли ответить, затем испробовал еще более хитрые вопросы про accord du participe passe, [7] на которые никто добровольно не вызвался отвечать и тогда он отправил Терри, Джун и еще двух девочек выполнять задания у доски. Поскольку все они оказались неспособны сладить с поставленной проблемой, Сен-Жак устроил всему классу проверочный опрос и дал на следующий день большое домашнее задание. Таким образом он освободил себе добрые полчаса, чтобы рассматривать девочек и строить разные фантазии на их счет, притворяясь тем временем, будто занят другими делами.

Джун опрос завалила, но Сен-Жак, подчинившись мимолетному импульсу, решил на этот раз быть помягче в оценках.

Последний урок он посвятил разбору контрольных, которые проверил сегодня утром. Ни одна из девушек в этом классе не заинтересовала его, хотя в былые годы некоторые из них его сильно привлекали. По мере того, как Сен-Жак становился старше, его фантазии все больше порывали всяческие связи с действительностью и девушки, которых он желал, становились все моложе и моложе, так что в данный момент сильней всего его возбуждали тринадцати-четырнадцатилетние, девушки постарше — куда менее, а другие взрослые, которых он встречал, и вовсе почти оставляли равнодушным. Зная, что его фантазии совершенно немыслимы, Сен-Жак никогда не чувствовал искушения их реализовать, а равным образом не винил себя в этом. Превосходный пример того, как подсознание организует все с максимальной пользой и удобством.

Мать Изабель ожидала его у себя в кабинете. На столе перед ней лежали стопкой «Malleus Maleficarum» и всяческие другие книги в тканых и кожаных переплетах.

Сплошные декорации. Вероятнее всего, она даже не открывала ни одной из книг, просто сложила их так, чтобы выглядело поэффектнее.

— Садитесь, Лоуренс.

Он сел.

— Вам известно, для какого разговора я вас вызвала.

— Не совсем. Я…

— Конечно, известно. Вы ведь были в часовне, хоть и проспали первую половину того, что я говорила.

— Мать Изабель, я не католик. Я вообще неверующий…

— Вечно вы стараетесь найти себе оправдание, Лоуренс. Заставить людей поверить, будто в том, что вы делаете, нет ничего плохого и выйти из воды сухим и благоухающим, точно роза. Вы у нас здесь больше десяти лет, и этого для меня достаточно, чтобы распознать, как вы лжете самому себе и всем остальным. Но вы обвенчаны в католической церкви, католическим священником, с женой-католичкой, и школа эта — католическая. Так что если вы в самом деле не понимаете, о чем я говорю, то почему бы вам не рассказать, где вы заполучили этот синяк на физиономии и шишки на голове?

— Пожалуйста, мать Изабель… Нынче ночью мне снилось что-то вроде кошмара, не помню точно, что именно, но я начал метаться и, должно быть, при этом ударился головой…

— Прекратите лгать! Вы все помните не хуже меня. Есть три причины, почему я вас до сих пор не уволила. Во-первых, вы муж Вероники; если я вас уволю, мне, вероятно, придется и ее отпустить, а она этого не заслужила. Во-вторых, Благочестивые Сестры не получили еще официального одобрения Церкви — мы пока проходим испытательный срок — и я предпочла бы не осложнять этот вопрос больше необходимого, особенно таким противоречивым предметом, как одержимость демоном. В-третьих, я полагаю, что ваша беда скорей заключается в общей бесхребетности, нежели в прямой преданности злу. Я внимательно смотрела на вас во время изгнания дьявола, и хотя вы все время ерзали…

— Это из-за того, как вы на меня смотрели!

— …однако никаких настоящих мучений, похоже, вы не испытывали. Синистрари делает различие между теми, кого инкубы либо суккубы навещают без их прямой вины и ведьмами или колдунами, коим такие визиты наносятся в результате непосредственной сделки с демонами. Я предполагаю, что вы относитесь к первым. Так сказать, конь и ездок. Я полагаю, вы не подписывали какого-либо рода соглашение…

— Конечно же, нет. Я даже не верю в Дьявола!

— Да или нет?

— Нет!

— Настоящего вреда девочке причинено не было, поэтому я приму ваше слово — на сей раз. Может быть, то, что вы не верите в Дьявола, говорит в вашу пользу. Согласно Синистрари, те, кто заключает союз с инкубами и суккубами, полагая, что они демоны, столь же при этом виновны в демонизме, как и заключающие союз с истинными демонами.