Секс по алфавиту - [88]

От одной только мысли о том, как она выглядела этой ночью, он едва не потерял контроль. Как, должно быть, прекрасно было ее обнаженное тело, извивающееся на кровати…даже сейчас, в полубессознательном состоянии, его тело отреагировало как всегда, и кровь помчались вниз.

Прошлой ночью, обхватив себя одной рукой и закрыв глаза, он представлял Беллу, лежащую на мягком покрывале.

Он представлял, как стекает по ее груди пот, как он собирается во впадинке на ключице и скатывается по шее, когда она выгибается на кровати. За закрытыми веками он видел раскрасневшуюся Беллу, прилипшие к ее лбу волосы, видел, как сжимаются пальчики на ее ногах и как закатываются ее глаза. Он представлял, как открывается ее рот, когда она больше не в силах стонать, и как она сдавленно дышит.

Для Эдварда не было ничего прекрасного чем наблюдать за тем, как Белла теряет контроль в то время как ее окатывают волны экстаза, подаренного им.

Но самым невероятным для Эдварда было ощущать ее рядом с собой.

Просто быть рядом с ней. Это уже было невероятно. Просто держать ее в объятиях, чувствовать ее обнаженную кожу на своей…это было самое восхитительное чувство, по крайней мере, для него.

Ее губы, прикасающиеся к уголку его рта…огонь, который он почувствовал… этот почти поцелуй…это было невероятное ощущение.

В тот момент он был настолько сбит с толку, что даже не среагировал. Думая об этом сейчас, он жалел, что не повернул чуть голову. Потому что в таком случае, когда она второй раз поцеловала его, их губы бы встретились.

В последние три недели жажда поцеловать Беллу все возрастала. Как будто его на это подталкивала невидимая сила, которой он больше не мог и, если честно, больше не хотел сопротивляться.

Игра менялась. Черт, Эдвард всем сердцем верил, что игра уже изменилась. Приняла новую форму. Медленно и неуклонно, одно за другим, их правила стирались, и Эдвард надеялся, что вскоре все они канут в Лету.

С каждым разом он все ближе приближался к тому, что не хотел признавать. Они постоянно пытались превзойти друг друга, вознести партнера на совершенно новые, неизведанные ранее высоты. Между ними существовал магнетизм, необъяснимое притяжение. Взаимные проявления эмоций сложно было связать с тем, кем они были друг для друга. Эдвард знал, кем бы он хотел, чтобы они были друг для друга, но отбросил в сторону эти мысли, так как считал, что этого не случиться.

Через двадцать минут после этих удручающих мыслей Эдвард встал с кровати и открыл занавески. Несколько минут он глядел на Мэдисон Сквер Гарден и рекламу, которая призывал приобретать билеты на концерт этим вечером и на матчи «Никс»[11] в следующем сезоне. Он восхищался скоростью, с которой прохожие передвигались по проезжей части и тем, как ловко объезжали их машины. По тому, как люди двигались, легко можно было отличить уроженцев Нью-Йорка и тех, кто в городе впервые.

Это был один из тех моментов, которые Эдвард хотел разделить с Беллой. Ей бы понравилось наблюдать за суетой этого огромного города.

Слушая звуки города, Эдвард сел в кресло и продолжил наблюдать за улицей из своего окна. На несколько мгновений он, мучимый угрызениями совести, погрузился в тишину…пока его мобильник не начал вибрировать.

— Эдвард! — прокричал в телефон Эммет, и Эдвард отодвинул телефон подальше от уха.

— Это было так уж необходимо? — поинтересовался он, и Эммет громко усмехнулся.

— Конечно, необходимо. У всех моих действий есть основание, — обосновал Эммет. На этот раз Эдвард громко, неодобрительно хмыкнул.

— Я уверен. Не хочешь просветить меня?

— О, так ты что, встал не с той ноги? — спросил Эммет еще до того, как Эдвард хотел сказать, что он не в настроении для болтовни.

— Эммет, скажи, что хотел, и оставь меня в покое.

— Ладно, ладно. Не потрудишься объяснить то, что сказала мне Роуз о вас с Беллой?

В этот момент Эдварду показалось, что Земля сошла со своей оси. Он был так ошарашен словами Эммета, что едва не промахнулся мимо кровати, на которую хотел сесть.

— Что ты имеешь в виду? — струсил он. Ему не хотелось выдавать себя, если Эммет на самом деле ничего не знал.

— Не надо делать из меня дурачка, братишка. Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. С каких это пор вы двое начали трахаться?

Эдварда не должно было шокировать это утверждение…но оно его шокировало.

— Что именно она тебе рассказала?

Эдвард едва не выматерился, когда на другом конце телефона послышался сдавленный вздох. Идиот. Сам же себя и выдал.

— Так это правда? Вы двое и в самом деле… — Эммет замолчал в ожидании ответа Эдварда, который просто сказал «да».

— Уау. Я поверить не могу, что вы, ребята, наконец вытащили головы из задниц и поняли, что вы практически женаты.

— Эммет, о чем ты говоришь? — спросил Эдвард, хотя уже понял, что пытается сказать ему брат.

— Ой, я тя умоляю, — застонал Эммет.

— Я правда не понимаю, что ты хотел этим сказать.

— Кто начал все это, Эдвард? — спросил Эммет, и по его тону Эдвард понял, что брат прекрасно знает, что это он начал игру.

— Решение было обоюдным, — сказал Эдвард, и Эммет выругался.

— Херня. Будь честен со мной, Эдвард. Кто был инициатором игры? Чья это был идея?