Секс по алфавиту - [67]

— Мошенник! — обвинила она его, выдергивая шапку из его рук.

— О ч-чем ты говоришь? — заикаясь выговорил он, отводя глаза.

— Ты сжульничал! Я складывала листочки так, чтобы они были абсолютно одинаковыми, а на ощупь они совсем разные. Ты сжульничал! Ты искал букву S, так? — ругалась она, все время тыча в него пальцем.

— Прости, — извинился Эдвард, хотя на самом деле он не имел этого в виду, и Белла знала это.

— Лжец. Тебе не жаль. Ты искал определенную букву. Ты солгал мне, сказав, что вытащил букву, а потом пошел искать ту, что хотел, — выкладывала она улики.

— Ты права, — признал Эдвард, пораженно пожимая плечами. — Но я не буду за это извиняться. Мне ничуть не жаль, потому что я заставил тебя, наконец, принять мои извинения после всех этих лет. Ты и понятия не имеешь, как долго я ждал этого. Я знаю, что это было низко, но после того дня, как ты проснулась в больнице, ты мне даже выговор не сделала. Я чувствовал себя таким виноватым, а вчера у меня появился шанс частично избавиться от этой вины. Поэтому прости меня за то, что я нарушил еще одно правило, но я не жалею о том, что сделал это, — ответил он, ни на секунду не отрывая взгляда от Беллы.

Воспоминания о том, что он сказал и сделал вчера для нее, вспыхнули в мыслях Беллы, и слезы начали застилать глаза.

— Не плачь, Белла, — сказал Эдвард, подходя, чтобы вытереть слезы с ее щек.

— Прости меня. Я никогда не осознавала, каким виноватым ты чувствовал себя все это время. Теперь я чувствую себя ужасно, — выдохнула она сквозь всхлипы.

— Белла, не нужно, — пытался разубедить ее Эдвард, наклоняясь так, чтобы их лица были на одном уровне. Обхватив ладонями ее лицо, он посмотрел ей в глаза, и дыхание Беллы прервалось.

— Никогда. Я никогда не хотел, чтобы ты чувствовала себя виноватой. Ты слышишь? Это было, и всегда будет моей виной.

Белла всхлипнула, когда Эдвард наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб, и, как и тем утром, ее сердце пропустило удар.

— А теперь вытяни букву и прими уже чертов Мидол. Ты такая эмоциональная сейчас! — поддразнил он ее, снова подбирая шапку.

— Придурок, — усмехнулась Белла сквозь всхлипы и, наконец, вытащила букву. Эдвард, как обычно, попытался подсмотреть.

— Ты в порядке? — спросил у нее Эдвард, и они вместе пошли к двери, чтобы уже уйти на работу.

— Да, не знаю, что со мной твориться этим утром.

— Все в порядке, Белла. Все иногда могут позволить себе проявление эмоций.

— Ну, Ноам, восемь есть, осталось еще восемнадцать.

— Ты только что назвала меня Ноам? Как Ноам Хомский, анархист? — спросил Эдвард, запирая за ними дверь.

— Да, а что не так? Не знаешь, что сказать? Не можешь придумать еще одного анархиста, чтобы обозвать меня? — поддразнила Белла, широко улыбаясь Эдварду. Она была рада, что напряжение между ними спало.

— Нет, дай подумать. Я мог бы назвать тебя Че, но он был больше радикалом, чем анархистом, поэтому я остановлюсь на Франко.

— Франко был диктатором!

— Да, и он верил в порядок и правила. Я думаю, это очень тебе подходит! — сказал Эдвард, когда она направилась к машине. Открыв свою дверцу, он снова окликнул Беллу.

— Твоя очередь, Франко!

— Пошел ты, Хомский! — в ответ прокричала она, садясь в свою машину. Она улыбнулась их обычной перепалке, но все равно чувство, что что-то изменилось, не покидало бы ее. Что-то изменилось, и она пока не знала, что именно.

Глава 18

«Ни в коем случае я не уклоняюсь, и не бросаю вызов закону. Это привело бы к анархии».

Мартин Лютер Кинг, младший

Белла никогда не умела справляться с властью. Она определенно была ведомой, а не лидером. Она никогда не выделялась в разговорах, никогда не бросала вызов правилам. Она позволяла Эдварду управлять этой стороной их дружбы. Раньше она часто поддразнивала его, обращаясь к нему «Ваше Высочество» или «Ваше Величество» только чтобы разозлить его.

Время от времени из-за этого у них возникали проблемы — Эдвард хотел все контролировать, а Белла не могла сказать отказать ему. Это привело к тому, что они попали на «Интервью с вампиром», когда им было всего одиннадцать лет, и к ее прыжкам с обрыва. Эммет никогда не упускал возможности поддразнить ее из-за этого. Он всегда говорил ей, что она бесхребетная и что у нее кишка тонка отказать Эдварду хоть в чем-то.

Возможно, это было правдой, она думала об этом много раз, но было что-то такое, из-за чего Белла не могла пойти против лучшего друга и всех его нелепых планов и приключений. Ей нравилось видеть его счастливым. Не было ничего более прекрасного для нее, чем белоснежная улыбка Эдварда в ответ, даже если это значило поставить себя под угрозу. К тому же она знала, что и он относится к ней точно так же.

Если честно, когда Эдвард улыбался у нее буквально дух захватывало. Даже когда ему было пять лет, и он потерял свой передний зуб, укусив яблоко, его улыбка все же была самой драгоценной для нее. Он гордо улыбался на групповом снимке, и ее мама находила это очень милым. Белле казалось, что это круто, и она тоже хотела потерять зуб, потому что Эдвард мог выпить воды и выпрыснуть ее через дырку. Теперь она бы только рассмеялась над этим, но в пять лет это было ужасно клево.