Секс по алфавиту - [130]

Белла хмуро наблюдала, как Эдвард доставал посадочный талон. Все время ей казалось, что ее вырвет. Ей казалось, что желудок находиться возле самого горла.

— Наверное, мне пора. Очередь на проверку очень длинная, — спокойно сказал Эдвард, возвращаясь к Белле. Она с сожалением кивнула. Они постарались как можно больше времени провести дома, прежде чем поехать в аэропорт. Только теперь они понимали, что это означало очень быстрое прощание.

— Да, — все, что она смогла произнести.

Эдвард подошел ближе и крепко обнял Беллу.

— Поехали со мной, — прошептал он, и Белла всхлипнула.

— Ты же знаешь, что я не могу. Мы уже говорили об этом сто раз. Моя работа, и все, кого я знаю, здесь.

— Все, но не я! — спорил он, хватаясь за рубашку в области сердца.

— Эдвард… — выдохнула она.

— Я знаю, Белла. Я знаю, — пробормотал он, прижимая снова ее к себе. — Черт, я буду скучать по тебе; я уже скучаю.

— Я тоже, — прошептала она севшим голосом. Она так старалась не плакать.

— Через две недели мы увидимся.

— Две недели, — повторила она, чувствую ком в горле.

— Я люблю тебя, — сказал Эдвард, поцеловав ее. Они оба полностью отдались поцелую, прежде чем отстраниться друг от друга.

— Позвони мне, когда приземлишься.

— Конечно, — обещал он, направляясь к терминалу.

— Я люблю тебя, — прокричала Белла, заставив Эдварда повернуться и улыбнуться своей душераздирающей улыбкой.

Пока Белла наблюдала, как Эдвард шел к терминалу, ее сердце словно крошилось дюйм за дюймом. Ей казалось, что каждый мускул преднамеренно разрывался так, чтобы она могла чувствовать, как сердце раскалывается. Она наблюдала за Эдвардом, пока он махал ей с противоположной стороны, и потом смотрела как он уходит дальше в аэропорт, прочь от нее.

Она всматривалась, пока не могла больше видеть непослушные бронзовые волосы, и несколько мгновений смотрела в точку, где он только что был, а потом развернулась и пошла на стоянку.

В груди болело, в горле стоял ком от непролитых слез, и жгло в глазах. Она могла все еще чувствовать руки Эдварда вокруг себя, когда он обнимал ее, и она обхватила себя. Она все еще чувствовала его рядом, и сильнее сжала себя, не желая потерять это чувство.

Когда она вышла наружу, то наконец позволила слезам свободно катиться по лицу, уменьшая напряженность в горле. Она не потрудилась открыть зонтик, висевший на ее запястье. Люди смотерли ей вслед, и Белла предположила, что они задаются вопросом, почему она не открыла зонтик.

Ее ноги еле передвигались по мокрому асфальту, и обувь была насквозь мокрой, но ее это не волновало. Она продолжала идти к машине.

К тому моменту, когда она добралась до машину, Белла уже не могла сказать, где были слезы, а где дождь. Она медленно села в машину и завела ее. Включив обогреватель, чтобы согреться после дождя, в тишине и одиночестве Белла сломалась и зарыдала, положив голову на руль. Она наблюдала, как слезы скатываются по значку Ауди, и капают на ее бедра.

Достав свой кошелек, она вытянула из него бумажку, которую положила туда прошлой ночью.

— 1 209 600 секунд, — прочитала она, а затем продолжила. — 20 160 минут, 336 часов, 14 дней.

— Две недели, — проговорила она. — Две недели.

Эпилог

Две недели…

Волнение — это лучшее слово, которым можно было описать эмоции Беллы в те мгновения, пока она ждала, когда же ее рейс из Сиэтла поднимется в воздух.

Ее нога неконтролируемо подергивалась, а пальцы стучали друг о друга. В конце концов, эта нервозность даже привлекла внимание пассажира, сидевшего рядом с Беллой. Он вздрагивал каждый раз, когда ее пальцы касались друг друга, потому что в эти мгновения браслеты на ее запястьях громко звякали, соударяясь.

— Боитесь летать? — нетерпеливо спросил сидящий рядом с ней пассажир.

— О, нет, — ответила Белла, на миг успокоившись. — Просто волнуюсь перед прилетом в Нью-Йорк.

— Встречаетесь там с любимым? — спросил джентльмен, и Белла не смогла промолчать, хоть в любой другой ситуации просто проигнорировала бы его. У Эдварда это всегда получалось гораздо лучше. Он с легкостью заводил разговор с людьми, где бы ни находился.

— Да, с моим парнем, — честно ответила она, опустив голову, чтобы скрыть дурацкую улыбку, появившуюся на лице.

— Надеюсь, вы не будете возражать, если я спрошу как долго вы вместе? — нежно улыбнулся ей пожилой джентльмен.

— Это долгая история.

— Ну, нам предстоит долгий полет, дорогая, — ответил мужчина.

— Мы встретились, когда были детьми и только недавно смогли распознать настоящее чувство. Оно возникло словно ниоткуда, но, если честно, мне кажется, это чувство всегда было между нами.

— Любовь иногда выбирает странные пути…

— Белла, — представилась она и пожала ему руку.

— Сэл, — ответил он. — Желаю вам обоим всего самого наилучшего.

Белла поблагодарила его и замолчала. В какое-то мгновение ей стало очень некомфортно из-за того, что она одна говорила.

Оставшееся время в воздухе Белла продолжала ерзать в своем кресле, иногда перебрасываясь парой фраз с Сэлом о всяких мелочах, например, о том, какие невозможные цены задрали на еду в самолетах.

Белла пыталась читать рукопись, которую прихватила с собой, но ее мысли продолжали где-то блуждать. Она не могла сосредоточиться на тексте и по нескольку раз перечитывала одно и то же предложение. Даже кино, которое показывали на борту, не привлекло ее внимание; для того, чтобы сосредоточиться на чем-то она слишком сильно беспокоилась и в нетерпении ожидала того момента, когда же можно будет выйти из самолета. Она пыталась вздремнуть, но и это у нее не удалось; нервы давали о себе знать, и к пяти часам она уже практически тряслась в своем кресле.