Секс. От нейробиологии либидо до виртуального порно. Научно-популярный гид - [42]
При этом где-то три четверти фантазий у обоих полов – традиционные, и четверть – «необычные»: про БДСМ, однополый секс, групповой секс и т. д. Но как понять, когда частота и содержание фантазий выходят за рамки «нормы»? И можно ли тут вообще говорить о норме? Поскольку в сфере фантазий нет ни методов диагностики, ни общепринятых критериев нормальности, разные подходы к этому вопросу пока остаются частным мнением психологов. Самый распространенный взгляд – «неважно, о чем ты фантазируешь, важно, как сильно ты зацикливаешься». Например, если человек пару раз в жизни вообразил, как ударил кого-то во время секса, это еще ничего о нем не говорит. Но люди, склонные к сексуальному насилию, фантазируют очень часто (настолько, что это отвлекает их от повседневных дел), и их воображение регулярно рисует им какие-то садистские действия (без жестоких картинок в голове сложно получить оргазм). Навязчивые мысли о насилии зачастую бывают также у людей с обсессивно-компульсивным расстройством (ОКР), но люди с ОКР не совершают преступлений, которых они не хотят совершать и которые противны их природе и ценностям.
Если речь идет об отношениях в браке, когда супруги иногда представляют кого-то другого во время секса, чтобы добавить остроты ощущениям, в этом нет ничего страшного (в частности, такого мнения придерживается Марк Шварц, глава исследовательского подразделения в Институте Мастерса и Джонсон). Но если один из супругов постоянно подставляет на место партнера фантазию о другом человеке, это сигнализирует о проблемах в отношениях и, кроме того, такое поведение только усиливает отчужденность. Иногда фантазии во время полового акта используются, чтобы установить эмоциональную дистанцию – так, например, часто поступают женщины, пережившие психологическую травму, связанную с сексом.
Среди психологов до сих пор идут споры, могут ли сексуальные фантазии об однополой связи служить достоверным свидетельством нетрадиционной ориентации, если человек не рвется воплощать их в реальную жизнь. С точки зрения психоанализа (позиции которого, как мы уже говорили, сейчас далеко не так крепки, как в первой половине ХХ века) фантазии говорят о человеке гораздо больше, чем реальные поступки, а по мнению бихевиористов, ваш богатый внутренний мир не представляет интереса, пока не влияет на поведение. Небольшое исследование психологов Марка Шварца и Уильяма Мастерса (в нем участвовали 120 мужчин и женщин, поровну гомосексуалов и гетеросексуалов) показало, что сексуальные фантазии подчас идут вразрез с ориентацией: геи и лесбиянки могут представлять себе гетеросексуальные контакты, и наоборот, но не стремиться к ним в реальности.
Многие люди стесняются собственных фантазий. Христианская культура внушает чувство вины даже за то, что мы думаем и чувствуем: загляделся на чужую жену – считай, уже прелюбодействовал. С точки зрения психического здоровья это не очень конструктивно – мы не можем полностью контролировать свои мысли, эмоции и желания, так что, испытывая чувство вины по этому поводу, мы в каком-то смысле отвергаем часть себя. Однако не стоит думать, что от вины нет совсем никакой пользы – это так называемая социальная эмоция, помогающая нам избегать поступков, приводящих к серьезным конфликтам с окружением. Например, чувство вины из-за влечения к чужой жене поможет (по крайней мере, в большинстве случаев) не давать ход этому влечению и в итоге предотвратит неловкую и опасную ситуацию, в которой пришлось бы улепетывать от разъяренного мужа. Простые внешние запреты тут не очень действенны, потому что на эмоциях и в состоянии сексуального возбуждения люди не очень склонны прислушиваться к рациональным доводам, а вот эмоциональный «кнут» от собственной совести оказывается куда эффективнее.
Но если чувство вины развито слишком сильно, его функциональность теряется – сигнализация включается по любому поводу, а самобичевание превышает разумные пределы. Человек начинает переживать по поводу того, что он не очень хороший, даже если не собирается реализовывать свои желания. И вот тут запускается интересный процесс – сами фантазии могут корректироваться так, чтобы обеспечить своего рода индульгенцию. Для примера на минутку вернемся к Средневековью и ведьмам, когда подавляемая религиозностью сексуальность рвется наружу, очень удобно оправдывать «сбой благочестия» вмешательством темных сил. Фантазия о бурном сексе с инкубом рационализируется как дьявольское наваждение, и вообще инкуб не настоящий и даже не вполне человек. Противиться его чарам невозможно, поэтому ответственность за вольные мысли в этом случае снимается. Иногда фантазии об опасном и запретном сексе оказываются еще более завуалированы, например, некоторые исследователи считают, что интерес к историям про вампиров во многом носит эротический характер
