Секс и ветер - [16]

Шрифт
Интервал


- Что я должен сделать?


- Ничего особенно сложного, - Павел налил себе еще чаю. – Тебе надо, всего-навсего, заполнить оставшиеся пустые страницы красными чернилами.


- Ты, ты меня отпускаешь? – выдохнул Саша.


- Нет, я просто пока тебя не принимаю, - Павел хлопнул ладонью по столу. – Пойми, там, у меня за спиной мир, намного лучший, чем тот, откуда ты пришел.


- Да, я понимаю, понимаю, - согласно закивал Саша. – Но, почему ты даешь мне шанс?


- Поверь мне, это не из-за каких-то твоих заслуг, - Павел улыбнулся ему навстречу. – Все до обыденного просто. Как ты думаешь, откуда у тебя появилась эта напасть?


- Я все время думал об этом.


- И надумал? Нет? Так я тебе напомню. Помнишь Розалию Марковну?


- Помню. Она же долгие годы была нашим компаньоном.


- А помнишь ваши ежевечерние беседы за чашкой чая с ее рассказами о своей кривой жизни?


- Как не вспомнить, - нахмурился Саша.


- Она вампир, - Павел опять хлопнул по столу. – Не обычный, а энергетический. Да, она пьет твою кровь. Только, не в буквальном смысле.


- Мне надо убить ее?


- Ну, ты, Санек, и дурак, - рассмеялся Павел. – Ты чего, вообще не слышал о заповедях?


- Да, слышал, слышал, - отмахнулся тот. – А что же делать-то?


- Во-первых, разорвать с ней все связи, - деловито начал Павел. – Во-вторых, не принимать от нее никаких подарков, ни денег. Ничего!


- А, в третьих?


- А, в третьих, ничего нет, - Павел откинулся на спинку стула. – Это все.


- Все? – удивился Саша. – Но, для этого совсем не нужно возвращать меня туда. Логичней было бы открыть мне вон ту дверь.


- Да-а, - Павел погрозил ему пальцем. – Ты всегда отличался от всех нас логическим мышлением. Слышал что-нибудь о бессмертных душах?


Саша кивнул.


- А об ангелах-хранителях?


Саша кивнул опять.


- Так вот, - Павел сопровождал свои слова постукиванием пальца по столешнице. – У каждого человека есть свой ангел-хранитель, охраняющий его душу. Это понятно?


- Да.


- У тебя его нет.


- Как же так?


- А вот так. Вспомни, на минутку, кто тебя вытаскивал из всех передряг? Вспомнил?


- Жена, - неуверенно промямлил Саша.


- В точку, - Павел встал, опершись руками о стол. – Она и есть твой ангел-хранитель. Хочешь посмотреть ее книгу? Просто, поверь мне на слово, в ней почти нет черных чернил.


- Решили сэкономить на одном ангеле? – усмехнулся Саша.


- Не хами, - Павел поднял ладонь. – Она, практически, праведница. И для нас ее душа очень важна. Очень.


- А что с ней не так?


- Да все так, все. Вот, только, незадача. Любит она тебя.


- Ну, это-то я знаю, - Саша, по-хозяйски, наполнил свою чашку.


- Нет, дружище, не знаешь. Тебе не дано видеть будущее. И, это к лучшему. Потому что, если ты не выживешь после этой операции, то она наложит на себя руки. А, в этом случае, ты знаешь, я надеюсь, что произойдет с ее душой?


- Да, читал, - Саша замер с поднятой в руке чашкой.


- Ну, раз читал, это уже хорошо, - Павел посмотрел на часы. – Время, тебе пора.



- Доктор, до-октор, есть пульс!


- Давление?


- Слабое, но постепенно растет.


- Адреналин внутривенно.



В полутемном коридоре больницы сидели две женщины. Мать и дочь. Дочь спала, положив голову на плечо матери. А, та сидела с широко открытыми глазами, уставившись неотрывно в темное пятно на потолке. Из ее глаз медленно текли слезы, наталкиваясь одна на одну, обгоняя друг друга. Губы ее беззвучно шевелились.



«Молодая еще женщина, - подумала проходящая мимо медсестра. – А уже вся седая».


Земляника со сливками


- Валюш, меня парикмахерша уговорила завивку сделать. Да, как у пуделя. Смешно получилось, но мне нравится.


- Простите, можно? – мужчина просунул голову в щель двери.


- Проходите, - Надя кивнула ему. – Нет, это не тебе. А еще она посоветовала землянику со сливками есть. Говорит, укрепляет волосы, повышает иммунитет и просто вкусно. Нет, не со взбитыми, а с обыкновенными. Насчет либидо, я сомневаюсь. Хотя?


- Девушка, а можно побыстрее? – мужчина демонстративно взглянул на ручные часы. – Я опаздываю.


- Валюш, я перезвоню, - Надя повернулась к посетителю. – Документы давайте.


«А он ничего, - подумала она. – Мой размерчик. Брюнет с серыми глазами. Часы дорогие. Трахнуть бы его прямо здесь, в кабинете».


- Ну, что? – мужчина наклонился к ней. – Все в порядке?


«Красивая, а глаза злые. Недотраханная, видимо, - подумал он. – Грудь на месте. Чулочки ажурные выглядывают из-под юбки. Замутить, что ли? Вот только кудряшки какие-то нелепые».


- Все в порядке, - Надя встала из-за стола. – Через неделю можете забирать.


- Спасибо, - он улыбнулся. – Хороших выходных.


- И вам, - Надя кивнула и взяла трубку мобильного. – Алло! Опять нажрался? Сколько можно? Ты же обещал!


Она бросила трубку.


Вечер выдался по-весеннему теплым.


- Девушка, - из черного джипа выглянул сегодняшний брюнет. – Мне показалось, у вас в кабинете между нами проскочила искра.


- Искра? – Надя села на пассажирское сиденье. – Раздуем из нее костер.


- Почему бы и нет, - он завел мотор. – На даче нас ожидает хороший стол и приличный секс.


- А земляника у вас на даче растет?


- Растет.


- Заедем в магазин за сливками, - Надя выключила мобильный. – А насчет приличий в сексе, думаю, я вас разочарую.


Земляника со сливками - 2


Рекомендуем почитать
Слоны могут играть в футбол

Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.


Плановый апокалипсис

В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".


Похвала сладострастию

Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.