Секреты удачи - [100]

— За те же деньги, — поклонилась Пиппа.

— Отлично. — Мосс достал переговорное устройство. — Я буду в машине. — И вышел.

Пиппа закрыла входную дверь:

— Он понимает, что вступление в «Кантри-клуб» немногим дешевле участия в президентских выборах?

— Понимает. Просто я не уверена, что он хочет, чтобы я была членом его предвыборной команды. — У Ли в глазах стояли слезы. — Простите. Мне нужно выпить.

Пиппа осталась в холле в полном одиночестве, если не считать Тициана, жевавшего ее шнурки. И тут появился Коул, в шоферской фуражке:

— Отличный праздник, Космо. Вам не хватало только парней с развлекательного канала!

Пиппу передернуло: с нее достаточно развлекательных каналов на всю оставшуюся жизнь.

— Спасибо, что нарезали рыбу.

— К вашим услугам. — Он произнес это так, что она покраснела.

Спустя два часа все следы праздника Тициана в «Каса-Боус» были ликвидированы. У дорожки для боулинга Пиппа разыскала Керри, уже проспавшуюся после реки пива, выпитой вместе с телохранителями гостей. Они вместе принялись разбирать выставку подарков. Отвозя вниз тележку за тележкой, Пиппа выяснила, что Мосс содержит громадный винный погреб. Каждый поступивший предмет Керри тщательно регистрировала в электронном блокноте.

— Ты что, сомелье? — удивилась Пиппа.

— Чего, Мо?

— Специалист по дину. Меня зовут Космо. Два слога. Что ты там записываешь?

— Просто люблю вести записи. Для собственной безопасности.

— Дай-ка подумать. Это твой дневник. Ты собираешь материал.

Керри чуть не уронила коробку с вионье.

— Ты шпионил за мной? Я тебе зубы вышибу, гомик!

— Уймись. Один из вас есть в каждом доме. Если ты трахаешься с сеньором Боусом, не забывай, что рынок переполнен мемуарами такого рода. И писали их горничные со степенью по английскому языку. — Вдохновленная смятением Керри, Пиппа подвела итог: — Сеньоре Боус известно о вас с Самсоном. На твоем месте я бы беспокоилась о собственных зубах.

— Пресвятая Богородица! Она что, и о Руди знает?

— Могу я дать совет? Если ты хочешь трахаться со всем, что движется, поищи работу у Говарда Стерна[51].

Пиппа прошла в кухню. Она не ела целый день, и голова ее раскалывалась от боли. Руди заворачивал в пленку каждый контейнер в холодильнике, бормоча что-то о запахе. Увидев, как Пиппа плюхнулась за стол, он принес миску с салатом из креветок.

— Вы сегодня прекрасно поработали, Руди.

— Эти зенщины думать, я эта Schweinehund[52] Вольфганг Пук[53]!

— Вы им очень понравились. — Пиппа смотрела, как Руди укладывает в коробку остатки печенья. Его преданность делу напомнила ей о Славе, величайшем клоуне на земле. Как там поживает бедняга Слуцкий? А Пушкин? Она внезапно затосковала по ним.

— Мой салат из креветки плохая?

— Он чудесен. — Пиппа встала из-за стола. — Просто я очень устал. Спокойной ночи.

Добравшись до своей комнаты и сбросив свинцовые башмаки, она отлепила усы, аккуратно повесила форму и перешла к кульминации сегодняшнего дня — расстегнула утягивающий бюстгальтер. Внимательно осмотрев в зеркале груди, убедилась, что гангрена пока не началась, Пиппа бухнулась на кровать и набрала номер Оливии.

— Вечеринка имела огромный успех.

— Да-да, я слышала. Ли целый час говорила со мной по телефону. — В стельку пьяная, но говорила связно. — Она обожает вас.

— Она очень мила. Теперь я могу получить свой диплом?

— Теперь? — с преувеличенным удивлением переспросила Оливия. — Не понимаю.

— Мы же договаривались, помните? Организовать мероприятие для Ли?

— Кажется, мы договаривались, что стажировка продлится неделю, Лотос. Возможно, и дольше. — Оливия только что выманила у Ли еще двадцать тысяч, если Космо останется до Дня труда[54]. — Мне искренне жаль. Но вы же знаете, мне так нужны деньги.

Если бы не присутствие Коула, Пиппа ответила бы отказом. Но прошлой ночью он опять приснился ей в обнаженном виде.

— О'кей. Еще одна неделя.

— Вы очень добрая девочка. Если бы у меня была такая дочь, я была бы счастливейшей из женщин.

Замечание Оливии повергло ее в меланхолию. Пиппа провалилась в тяжелый сон, только для того чтобы быть разбуженной очередной шумной перебранкой у джакузи. Она не могла взять в толк, как Ли и Мосс могут бросаться такими оскорблениями в адрес друг друга и продолжать жить под одной крышей. Даже ее родители в самые тяжелые моменты сохраняли достаточно благоразумия, чтобы держать рот на замке; они просто садились каждый в свою машину и отправлялись в «Нейман Маркус» или играть в гольф. И гроза стихала, потому что молчание выражает все и ничего, а к исходу дня большая часть аргументов склоняется в сторону «ничего». Каким-то образом это уже можно поправить. Пиппа поморщилась, когда ссора вошла в стадию нецензурных выражений.

Около полуночи раздался тихий стук в дверь: Коул.

— Космо? Можно воспользоваться ванной?

— Конечно, — отозвалась Пиппа, не вставая с кровати.

— Я разбудил вас?

— Это вряд ли.

— Вы ужинали?

Пиппа тихонько подошла к двери:

— А вы ничего не ели?

— Мы только что вернулись со встречи с экспортерами змеиной кожи.

— Звучит ужасно.

— Так оно и было. Давайте совершим налет на кухню. Умираю от голода.

Сейчас, когда он об этом сказал, Пиппа почувствовала, что проголодалась.