Секреты Советской Латвии. Из архивов ЦК КПЛ - [14]

Так что научно-техническая интеллигенция вкупе с партработниками выступила в данном случае против всесильного КГБ, и «умыла» самого генерала Зукула! Характерным выглядит поистине интернациональный характер участников конфликта. Бились-то не из-за пресловутой пятой графы, а из-за вполне материальных вещей, коми сопровождалось выполнение планов в «почтовых ящиках».

Министр тяжелого и транспортного машиностроения СССР С.А. Афанасьев, как и многие в нашей бывшей стране, занимался не совсем тем делом, которое фигурировало в его должности. Он вообще-то, строил ракетные комплексы. А потому 25 апреля 1986 года пожаловался первому секретарю ЦК КПЛ Борису Карловичу Пуго на то, что Рижский дизелестроительный завод не выпускает в нужном количестве для ракетчиков дизельные генераторы «Неман». Было настоятельно предложено освоить в 1987–1988 годах капитальные вложения, и расширить завод на 3 гектара.

На строительство нового инженерно-лабораторного корпуса площадью 11 тысяч квадратных метров выделялось 7,1 миллиона рублей; на техническое перевооружение — 29 миллионов. Но, увы, песенная революция прервала творческий союз ракетчиков и дизелестроителей. Хотя дизель-генераторы в Риге делают и поныне.

Участие посланцев республики в строительстве Байкало-Амурской железнодорожной магистрали — факт в советское время широко пропагандировавшийся. Но есть и секретная сторона вопроса. Оказывается, ЦК специально рассматривал работу ПМК-206 «Латбамс-трой». Всего на объектах БАМа, предназначавшейся в первую очередь для переброски войск в случае войны с Китаем, было занято 6 латвийских министерств и ведомств. В 1986 году «в виде оказания шефской помощи» (т. е. бесплатно) в Сибирь поставляли 600 кубометров сборных железобетонных конструкций, 500 тонн металлоконструкций и проката, машины, механизмы, три комсомольских строительных отряда. Минторгу республики поручено организовать торговое обслуживание рабочих.

Но готов ли был БАМ к приему латвийцев?

«Заказчиком и генеральным подрядчиком длительное время не решается целый ряд вопросов, в т. ч. поставки сборного железобетона, металла, леса, цемента, асфальта, выделение дополнительно средств для окончания временного поселка и базы, комплектация оборудованием и др.»

Под грифом «Секретно» фигурирует в архивном деле и такой знаковый вопрос, как обсуждение, опять же, негласного постановления ЦК КПСС от 31 марта 1986 года «О привлечении к общественно полезному труду незанятой части трудоспособного населения в союзных и автономных республиках Средней Азии, Закавказья и Северного Кавказа». Госкомитет по труду Латвийской ССР «рассмотрел вопрос о целесообразности создания филиалов промышленности Латвийской ССР» на этих территориях, «и пришел к выводу, что этого не следует делать».

Почему? Да потому что «на период до 2000 года» в самой Латвии предполагалось повышение зарплат, которое должно было обеспечить «фактическое высвобождение численности работников производственной сферы до 5 %». Не подумайте, что председатель Госкомтруда В.Н. Чевачин — не интернационалист. Просто он «имел также в виду ту обстановку, которая складывается в ближайшие 15 лет в связи с намеченным более быстрым ростом производительности труда».

Действительность, конечно же, внесла коррективы в видение тов. Чевачиным экономической ситуации в Латвии. Но, так или иначе, когда еще не брезжил расцвет Атмоды (латышского национального «Возрождания», прораставшего сквозь «перестроечную» риторику), именно простой русский советский аппаратчик поставил крест на «экспансии» латвийской промышленности в мусульманские республики СССР. Понятное дело, что в случае реализации этих планов движение было бы — с точностью наоборот: «Уж лучше мы к вам».

***

Сегодня в Латвии нет ни одного вытрезвителя, и меры по ограничению употребления спиртных напитков инициируются преимущественно Министерством здоровья. А четверть века назад они были на повестке дня руководящих органов правящей партии!

Передо мной— направленный в Комитет партийного контроля при ЦК КПСС 1 февраля 1988 года документ — секретная информация 2-го секретаря ЦК КПЛ Виталия Соболева о состоянии дел с антиалкогольной кампанией в Латвийской ССР. Из него, в частности, можно выяснить, что в 1987 году производство коньяка в республике сократилось почти вдвое — с 15 тысяч до 8,9 тысяч декалитров. «Он выпускается Рижским винно-шампанским комбинатом исключительно для нужд промышленности и не производится для розничной торговли». Счастливыми получателями коньяка стали: хлебокомбинаты Московского и Пролетарского районов г. Риги, кондитерские фабрики «Лайма», «Узвара», «17 июня», Рижский мясокомбинат и ПО «Латвияс балзамс».

Конечно, что-то утаить от коньячных нужд производства тортов или копченой колбасы было возможно. Но если бы это вскрылось, то кара была бы куда большей, нежели постигшая замминистра торговли ЛССР тов. Гаварса Л.Я. и заместителя председателя правления Латпотребсоюза тов. Киндзулиса В.А. Они, «допустившие сверхплановую продажу спиртных напитков в первом полугодии 1987 года», были «строго предупреждены о недопустимости…» Хотя, казалось бы, торговые работники перевыполняли план!