Секреты прошлого - [2]

— Тетя, от всей души надеюсь, что этот ужасный человек не войдет сейчас через вон те двери, — дрожащим от сдерживаемого волнения голосом пролепетала она.

— Не волнуйся, — ответила графиня. — Я сама слышала, как всего несколько часов назад он заказывал экипаж до казино — и потому вернется еще не скоро. Он будет играть до тех пор, пока начисто не опустошит свои карманы.

— Очень на это надеюсь, — прошептала девушка, поправляя выбившуюся из-под шляпки прядь волос. Зрачки ее светло-голубых глаз испуганно расширились. На милом личике в форме сердечка предательски дрожала нижняя губка, и окружающим Луэлла казалась эфемерным, нереальным видением, занесенным на Землю исключительно волею богов.

Именно эта необычная внешность и навлекла на нее нынешние проблемы. С тех пор как она случайно познакомилась с Франком Коннолли в одной из гостиниц Монте-Карло, он успешно доказал, что является чрезвычайно неприятной личностью.

«С этими озабоченными и вечно пребывающими в стесненных обстоятельствах буканьерами[2] всегда так, — заявила тетка, заметив, что Луэлла расплакалась, когда он вздумал оказывать ей настойчивое и совершенно нежеланное внимание. — Он смотрит на тебя и хочет, чтобы твоя красота принадлежала только ему, но при этом в первую очередь видит в тебе лишь состояние, способное спасти его от бесчестья и позора. Наверняка ему известно, что ты должна унаследовать очень крупную сумму, не говоря уже о моих поместьях в Шотландии, которые станут твоими после моей смерти». «Ах, тетя, умоляю вас, не говорите мне об этом! Ваши деньги мне совершенно не нужны, хотя я должна признать, что ваш замок мне очень нравится». «И в один прекрасный день он станет твоим», — отозвалась графиня.

И вот теперь, месяцем позже, они вынуждены были в панике переезжать из одной гостиницы в другую, а Франк Коннолли преследовал их по пятам.

В конце концов, после ужасной недели в Париже, где он угрожал покончить жизнь самоубийством, если Луэлла не пообещает немедленно выйти за него замуж, они решили поехать в Англию и вернуться в свой шотландский дом в Пертшире.

Сунув ридикюль под мышку, тетя Эдит последовала за посыльным к ожидающему экипажу, и ночной портье поспешил распахнуть перед леди двери.

— Bon voyage[3], мадам графиня, мадемуазель Риджуэй, — с поклоном промолвил он. — Будем ли мы иметь счастье вскоре снова увидеть вас?

— Я так не думаю, — высокомерно заявила в ответ графиня. Затем, повернувшись к кучеру, она нетерпеливо бросила: — Depechez-vous, monsieur. La Gare Saint Lazare, s’il vous plait[4].

Поскольку обе женщины разместились вполне благополучно и все их вещи были уложены в экипаж, карета сорвалась с места, после чего Луэлла вздохнула с облегчением.

Она знала — тетка права. Франк Коннолли наверняка просидит за игорным столом до самого утра, а к тому моменту они уже успеют сесть в поезд до Дувра, график следования которого согласован с пароходным расписанием.

Пока экипаж мчался по парижским улицам, Луэлла откинулась на спинку сиденья, погрузившись в мысли о Шотландии.

Минул уже год с той поры, как нога ее в последний раз ступала на землю Британии, и девушка с нетерпением ожидала возвращения.

— Мы не станем задерживаться в Дувре, — заявила тетя Эдит, когда карета уже подъезжала к вокзалу. — В Гастингсе я знаю одну приличную гостиницу, где мы и остановимся, перед тем как направиться в западную часть страны.

— В западную часть страны! — воскликнула Луэлла. — Но разве мы не поедем в Лондон на поезде из Инвернесса? А мне так хотелось пройтись по магазинам и полюбоваться столичными достопримечательностями.

— Нет, — негромко, но решительно отрезала графиня. — Лондон — первое место, где нас станет искать Коннолли. Нет-нет, мы должны сбить его со следа, и потому сначала отправимся в Корнуолл, а уже оттуда потом поедем на север, но только после того, как я сочту, что горизонт чист.

— Однако почему именно в Корнуолл, тетя?

— Потому что неподалеку от Буда живет моя хорошая подруга, с которой я давно не виделась. Я уже написала ей, чтобы она ожидала нашего прибытия. Отделаться от Франка Коннолли будет не так-то легко — как, впрочем, и от всякого одержимого. Я не обрету покоя до тех пор, пока мы не сядем на пароход и я не буду полностью уверена в том, что Коннолли нет на борту.

Экипаж остановился, кучер распахнул дверцу, и Луэлла увидела, что к ним спешит носильщик с тележкой для багажа.

— Да, чем скорее мы доберемся до Кале, тем лучше, — согласилась она, следуя за носильщиком. — От всей души надеюсь, что мы расстались с Франком Коннолли навсегда!

* * *

— Очень хорошо, Кеннингтон, — открываемся.

Рыжеволосый мужчина с аккуратно подстриженными усиками затянулся сигарой, дым от которой колечками завивался кверху, и еще раз взглянул на карты, поднеся их к самому лицу. Сидящий напротив него Дэвид, виконт Кеннингтон, вздохнул и небрежно швырнул свои карты на стол.

— Пара семерок, — с отвращением пробормотал он, видя, как его напарник придвигает к себе сложенные кучкой в середине стола монеты и банкноты. — Все, с меня хватит, старина.

— Как, ты выходишь из игры?

— Увы, боюсь, что так, — вздохнул виконт Кеннингтон, поднимаясь со стула. Проведя рукой по густым черным волосам, он с наслаждением потянулся.